Десант захватил у шоссейной дороги телефонную и телеграфную станцию, вызвав замешательство у белых частей на Перекопе. Кроме того, отряд красных перешел вброд Сиваш у Перекопа.
Адмиралы Антанты решили поучаствовать в спектакле «Оборона Перекопа» и отправили несколько эсминцев в Картинитский залив. Они встали немного севернее хутора Бакал (с 1945 г. с. Славное) и на предельной дальности открыли огонь в направлении Перекопа и тем … напугали белых.
Деникинцы знали, что в тылу захватили телеграфную станцию, и вдруг в тылу канонада, а спереди наступают красные. В итоге 4 апреля в 16.00. «добровольцы» в панике бежали с Перекопа. Красные без боя вошли в Армянск.
Отряды белых (в основном из 4-й дивизии генерал-майора А.А. Корвин-Круковского) отступили к Джанкою, а оттуда почему-то двинулись не к Симферополю, а к Керчи.
К 20 апреля белые заняли Акманайские позиции, не давая красным прорваться на Керченский полуостров.
11 апреля красные без боя заняли Евпаторию и Симферополь.
Из Симферополя один батальон красных двинулся через перевал на Алушту и Ялту, которые 13 апреля были взяты без боя.
Ну а 3-й Таврический полк и два батальона 4-го Заднепровского полка под командованием С.И. Петриковского (Петренко) двинулись на Севастополь.
А в самом Севастополе началась паника. «Крымский вестник» 9 апреля писал: «Творилось нечто невероятное. Нанимали автомобили, экипажи, линейки, дроги. Платили безумные деньги, лишь бы уехать и скрыться там, куда уехало правительство. Платили за автомобиль до 10–12 тыс. руб., за экипаж – 3–5 тыс. руб. Уже к вечеру понедельника 7 апреля волны беженцев залили весь Севастополь. Занято буквально все. Беженцы ночуют в школах, ими заняты все кофейни, заезжие дворы, они приютились где только возможно».
7 апреля Краевое правительство бежало из Симферополя в Севастополь под защиту союзного флота. Однако там они быстро поняли, что «тётушка» тоже начала собирать чемоданы.
10 апреля в середине дня члены Краевого правительства с семьями собрались на Графской пристани. Отсюда их перевезли на катерах на греческое судно «Трапезунд». Но отход судна был отложен из-за разногласий с главнокомандующим сухопутными войсками Антанты полковником Труссоном. Он категорически требовал, чтобы министры передали ему все деньги, взятые из Краевого банка и казначейства Севастополя. Сумма эта достигала одиннадцати миллионов рублей. Члены Краевого правительства пытались объяснить, что часть денег уже потрачена на жалованье чиновникам, съехавшимся со всего полуострова, и на организацию эвакуации. Но эти объяснения для полковника были малоубедительны, и он пригрозил оставить Краевое правительство в Севастополе. В результате через два дня французам было передано семь миллионов рублей и значительные ценности из банков Симферополя и Севастополя [77]. Драпануть «краевым» удалось только 15 апреля на греческом судне «Надежда».
7 апреля белый комендант Севастополя направил главнокомандующему Деникину телеграмму:
«Союзники предполагают оборонять Севастополь четырьмя (имеемыми у меня) батальонами на линии исторических бастионов, поддерживая их всеми силами флота. Полагают весь ненадежный (людской) элемент выселить на северную сторону, которую не занимать, она будет под огнём флота.
Опасаюсь за недостаток воды, т. к. водопровод в Инкермане заменить нечем. Желательно линию обороны вывести вперед; но до прибытия подкреплений сделать это невозможно.
Благоволите настоять перед союзниками о переброске, хотя бы из района Одессы, бригады в Евпаторию, для удара во фланг в виду спасения хлебного района» [78].
На телеграмме Деникин написал: «Надо дать указания эвакуации». Далее другая пометка: «Адмиралу Герасимову. Эвакуацию Севастополя по вашим указаниям надо положить на Саблина, подчинив ему комендора Субботина». Адмирал Саблин 25 марта был назначен командиром портов Черного моря и направляясь из Екатеринодара в Севастополь, был в Новороссийске.
Командующий французской эскадрой на Чёрном море и всеми войсками Антанты в Крыму вице-адмирал Амет оказался в крайне сложном положении.
Французский народ, понесший огромные жертвы в 1914–1918 гг., принципиально больше не хотел воевать. По всей стране шли забастовки и демонстрации против участия Парижа в интервенции в Россию.
В феврале 1919 г. 58-й французский пехотный полк, находившийся в Тирасполе, отказался сражаться против большевиков и потребовал возвращения домой. Затем отказались воевать солдаты 176-го пехотного полка в Херсоне. 27 марта 1919 г. на заседании Совета четырёх на Парижской мирной конференции было решено эвакуировать из Одессы войска Антанты.
2 апреля интервенты и белогвардейцы начали эвакуацию. При эвакуации солдаты из многих французских частей братались с рабочими и передавали им свое оружие.
6 апреля матросы крейсера «Вальдек Руссо» отказались открыть огонь по входившим в Одессу частям Красной армии и подняли на крейсере красный флаг. Тем не менее интервентам не только удалось провести эвакуацию, но и увести с рейда 112 русских судов, как коммерческих, так и из транспортной флотилии Черноморского флота. При этом несколько десятков судов было «приватизировано» французами.
Второй неприятностью для Амета была авария линкора «Мирабо» (переходный тип к дредноуту; водоизмещение 20 тыс. т; скорость 19,5 уз.; вооружение: 4 – 305/45-мм, 12 – 240/49,5-мм и 16 – 75-мм орудий).
13 февраля 1919 г. «Мирабо» основательно влетел на камни у берегов Крыма. Снять его с камней удалось только через два месяца, и то ценой снятия свыше 1 тыс. тонн брони и носовой 305-мм башни. «Мирабо» был поставлен в севастопольский док. А на его вывод требовалось время.
15 апреля передовые части красных заняли Инкерман и подошли к Корабельной слободке. С целью остановить их дальнейшее продвижение французская корабельная артиллерия открыла огонь, но по ошибке обстреляла район Черной речки и находившуюся там добровольческую радиостанцию.
На следующий день прошли переговоры командующего сухопутными силами союзников полковника Труссона с командованием красных.
2 (15) апреля адмирал Амет срочно отправил русскому комфлоту адмиралу Саблину письмо о том, чтобы он «как можно скорее вывез на транспортах из Севастополя беженцев, вывел бы гарнизон крепости, и сам с флотом в ночь с 15 на 16 апреля (т. е. через ½ дня) ушел из порта, оставив там лишь командира порта и дивизион тральщиков, которых Амер берет под свое покровительство…
Вечером 2/15 апреля, говорится в этом документе, французское командование дало распоряжение адмиралу Саблину вывести ночью, не позже утра следующего дня, – войска, суда с беженцами и жителями, и все военные суда, боевые запасы по артиллерии и по минной части, запасы порта и складов по всем частям остались невывезенными.
Под своими парами ушли в Константинополь: транспорт “Трапезунд” и пароход “Надежда”, “Поти” и посыльное судно “Лукул” (бывшая посольская яхта “Колхида”). Вышли в море под своими машинами: крейсер “Кагул”, вспомогательный крейсер “Георгий”, миноносец “Жаркий”, подлодка “Тюлень”, посыльное судно “Буг” (бывший минный заградитель, обращенный в лоцмейстерское судно, и состоявший все время гражданской войны в Батумском морском отряде), посыльные суда: № 7 (бывший номерной миноносец), “Разведчик”,