Итак, у Деникина были армия, контрразведка и даже бюро пропаганды «ОСВАГ», но у Деникина не было и не могло быть партии, а главное, не было надежной опоры среди населения.
23 сентября 1919 г. в Севастополь нанес визит сам Деникин, прибывший на вспомогательном крейсере «Цесаревич Георгий». Местные власти на Графской пристани оказали ему почти царские почести. Затем вся честная компания отправилась на молебен во Владимирский собор, потом – военный парад и посещение «Панорамы». Вечером – торжественный обед в Морском собрании. На следующий день «спаситель России» посетил Симферополь, а к вечеру он уже на крейсере «Генерал Корнилов» (до 25 марта 1907 г. «Очаков», до 31 марта 1917 г. «Кагул») убыл в Одессу.
13 августа было опубликовано «Обязательное постановление Таврического Главнокомандующего», в котором говорилось, что запрещелось «распространение путём печати или в речах, произносимых в публичных местах, каких-либо сведений, имеющих целью вызвать раздражение или неудовольствие населения». То есть всякая критика ВСЮР, армий Колчака, военных сил союзников, военных и гражданских властей запрещалась. Виновных либо сажали в тюрьму на полгода, либо штрафовали на сумму до 20 тыс. рублей. Севастопольский градоначальник предписывал под угрозой «строгой ответственности» в трёхдневный срок сдать всю «литературу большевистского характера».
23 августа (5 сентября) Шиллинг издал распоряжение об обязательном предъявлении разрешения на проведение заседаний общественных организаций. В Крыму были введены паспортный режим и учет населения, создавали паспортно-пропускные пункты. С ночи со 2 на 3 декабря запрещался свободный въезд в Севастополь.
В поле зрения деникинской контрразведки попали… китайцы. Их группу из 22 человек, работавших в южнобережном лесничестве с июля 1919 г., в сентябре заподозрили в бывшей службе в Красной армии. Было проведено дознание, не выявившее ничего предосудительного. Но таврический губернатор Н.А. Татищев все равно вынес вердикт: «Всех китайцев, проживающих в Ялтинском уезде, как неблагонадежных и опасных иностранцев, выслать за границу».
В 1919 г. в Крыму был собран отменный урожай. Внешне в Крыму в конце 1919 г. все обстояло благополучно. Местные и заезжие кадетские деятели разрабатывали различные проекты законов, касавшихся землевладения, народного просвещения и т. п. В Севастополе проходили эстафеты по бегу, футбольные матчи, в том числе игры сборной города против команд британских кораблей. В театрах города выступали знаменитости. «В конце августа прошли выступления артистов Московского Художественного театра В.И. Качалова, О.Л. Книппер-Чеховой, Н.Г. Александрова и др. Много раз в течение осени танцевала на севастопольской сцене балерина Большого театра Е.Ю. Андерсон. Газеты писали о ней, как “об одной из самых ярких выразительниц высокой традиции классического балета”, “продолжательнице высокого искусства А. Павловой, Е, Гельцер, Т. Карсавиной”.
Восторженно принимали зрители и артистов Большого императорского балета М. Мордкина и М. Фроман, исполнявших сцены из балетов “Дон-Кихот”, “Грезы” и др. Неизменным успехом у публики пользовались и оперные певцы: Л.В. Собинов – “соловей русской сцены”, Эмилио Барио, Лабинский.
В ноябре в помещении театра “Ренессанс” выступала труппа московского Петровского театра под руководством М.Н. Нининой-Петипа» [85]. Но фактически в Крыму царил… бардак. Белое офицерство пренебрежительно относилось к местным властям, крымские татары предпочитали подчиняться своим лидерам.
Большевики в Крыму и особенно в Севастополе создали обширную инфраструктуру. Так, 22 декабря 1919 г. большевики попытались взорвать крейсер «Генерал Корнилов». 28 января 1920 г. группа севастопольских подпольщиков совершила нападение на железнодорожный мост через речку Альму юго-западнее станции Альма (сейчас станция Почтовая). Но мост разрушить не удалось, и после небольшого ремонта движение восстановилось. В свою очередь, деникинская контрразведка периодически проводила массовые аресты и расстрелы всех заподозренных в связях с большевиками.
В горах постоянно озорничали «зеленые», то есть попросту бандиты. А на Чёрном море большой размах получило… пиратство. Вот небольшой пример: выдержки из рапорта командира Евпаторийского порта от 18 августа (1 сентября) 1919 г.: «…в порту у меня ничего нет; вывозится же из порта мука и соль на миллионы рублей, но я не могу даже прекратить грабежи парусников на рейде, так как нет ни одного катера, нет вооруженной команды, а не то, чтобы учесть и взять в руки правительства вывоз продуктов. В городе очень много большевиков» [86].
Итак, белые власти не могут пресечь пиратство на рейде Евпатории… Вообразите себе, что происходило в открытом море!
Само собой разумеется, население Крыма усиленно занималось контрабандой, в чем ему активно помогали малые суда белого флота, хотя формально их роль сводилась к ловле контрабандистов.
Кончился 1919 г., который сатирик Аркадий Аверченко назвал «проклятым старикашкой» в одноименном фельетоне: «“Многоуважаемый” негодяй, да ведь год тому назад мы тебя за человека считали! За приличное существо! Коллеги твои 17-й и 18-й поперек горла всей России стали, так мы тебя, как родного, ждали! Думали, вот придет барин, барин нас рассудит. Рассудил ты, нечего сказать! Одних к стенке, другим – голодная смерть, третьим – тиф!»
Глава 6. Партизаны Крыма – красные, зелёные и белые
В регионе, где регулярно происходит смена власти, отсутствуют эффективно действующие органы правопорядка, да ещё населенном народами, ненавидящими друг друга (или, по крайней мере, питающими неприязнь), не может не быть массового повстанческого движения и столь же массового бандитизма.
В частности, бандитизм в Крыму начался ещё летом 1917 г. В виде примера я приведу действия солдат Кавказской армии, эвакуированных из Трапезунда.
К лету 1917 г. русские войска заняли крепость Эрзерум, а также крепость и порт Трапезунд. Однако уже летом 1917 г. русские войска в районе Трапезунда начали разлагаться. Либеральные историки в развале армии винят исключительно большевиков. Но, увы, никаких большевиков в Трапезунде не было. Зато в Трапезунд из Киева с санкции Керенского и Корнилова прибыли сотни украинских агитаторов, уговаривавших солдат ехать в «ридну Украину», чтобы защищать её.
Климатические условия в Трапезунде были сложные, много заразных болезней, да и воевать особо не хотелось. В итоге в украинские части, подлежащие возвращению домой, записывались и природные кацапы, и даже татары.
Ну а в конце 1917 – начале 1918 г. развалилась и вся Кавказская армия. Казаки в конном строю организованно уходили на Кубань и Терек. А солдаты штурмовали пароходы, уходившие в Россию. Часть из них направлялась в Феодосию.
15 января 1918 г. в Феодосию прибыл большой пароход «Великий князь Константин». Толпа вооруженных солдат захватила порт. Она объявила, что все служащие порта обязаны выполнять распоряжения «Чрезвычайной Комиссии Исполнительного комитета Совета солдатских депутатов 5-го Кавказского армейского корпуса».
Солдаты 506-го и 508-го полков корпуса, высадившиеся 15 января в Феодосии в течение нескольких часов, очистили помещения гостиницы «Астория» от