С 15 января по 1 мая 1918 г. в Феодосию из портов Трапезунд и Батум было эвакуировано порядка 80—100 тыс. человек. В основном это были подразделения 5-го Кавказского и 2-го Туркестанского стрелковых корпусов.
Как уже говорилось, 15 января в Феодосии высадились 506-й и 507-й полки, а также управление 127-й дивизии. 17 января продолжали выгружаться подразделения 127-й дивизии.
К 24 января в Феодосию прибыли транспорты «Херсон», «Афон» и «Владимир», доставившие до 12 тыс. солдат 5-го Кавказского корпуса.
25 января прибыл румынский крейсер «Принцесса Мария», доставивших в Феодосию новые эшелоны кавказских войск.
Местные большевики, демонстрируя лояльность, встречали почти каждый приходивший транспорт хлебом и солью, разоружая отряды послабее. Каждую такую акцию громко именовали «окончательным разоружением войск 5-го Кавказского корпуса», предоставив остальным разлагаться в полное свое удовольствие, не забывая по возможности изымать излишки.
«У прибывшего в марте с Кавказа начальника 4-го автомобильного отряда Н. Рукина Советами была отобрана редкая коллекция древних монет стоимостью в 25–30 тысяч рублей. В коллекции насчитывалось 25 золотых, 576 серебряных и 713 медных монет, а также много ценных печаток, древние византийские образки, китайские костяные боны (палочки) и пр. Вся эта коллекция была сдана на хранение местному музею древностей, но вопреки многократным ходатайствам, сейф с ними остался зачисленным за Советами» [87].
Возвращавшиеся с Кавказа солдаты развернули на феодосийском базаре торговлю всем, что было вывезено из Персии, Трапезунда, Батума.
«Базар кишмя кишел солдатами, которые продавали все, начиная с лошадей и кончая пулемётами и живыми турчанками, которые были их “женами” и бежали из Трапезунда, боясь мести турок. Турчанки котировались от 200 до 2000 рублей и выше и открыто покупались татарами, чему я лично был свидетель» [88].
По свидетельства М.А. Волошина и А.М. Горького, солдаты торговали преимущественно орехами и вывезенными из Турции женщинами: «Орехи – 50 р. пуд. Турчанки – 20 р. штука» [89].
Это подтверждает и бывший комиссар 7-го Кавказского корпуса, писатель, социал-революционер Виктор Шкловский: «Женщина в Феодосии, например, при покупке её, навсегда стоила 15 р. употребленная и 40 р. не употребленная» [90]. В то же время в Персии на базаре винтовка стоила 300–400 руб., а один патрон – 3 рубля. По словам Шкловского, женщины были армянками и айсорками. Во время отхода русских войск они умоляли солдат вывезти их из разоренной страны, где их ждала смерть от рук турецких солдат, курдских погромщиков, да и просто от голода.
Помимо этих товаров на базаре в Феодосии можно было купить любое оружие, вплоть до пушек.
В журнале «Новый Сатирикон» (Петроград, 1918 г.) об этих днях в Феодосии говорилось:
«Русский рынок. Эту “Волчью ягоду” мы посылаем, как венок на могилу славного автора “Хижины дяди Тома” Бичер-Стоу. Распространенная в десятках тысяч экземпляров в России, её книжка нашла своеобразный отклик в наши суровые дни: “По словам «Новой жизни», за последнее время на нескольких транспортах в Феодосию прибыли с Кавказского фронта войска, эвакуируемые в глубь России. Велико было изумление феодосийских граждан, когда на берег вместе с войсками и их боевым имуществом стали высаживаться женщины в ярких восточных костюмах. Как выяснилось из разговоров с солдатами, женщины эти были приобретены на кавказском фронте и ныне принадлежат своим хозяевам на правах собственности.
Это право владельцы поспешили использовать в самом первобытном виде. На базаре был открыт специальный невольничий рынок, где с возов и специальных эстрад, для большей наглядности, была открыта торговля невольницами. Цена не превышала 100–150 рублей за рабыню. С прибытием новых партий рабынь цена стала падать и за последние дни докатилась до 25–30 рублей. Докатились…»
Из этого примера нетрудно представить, что творилось в Крыму в конце 1917 – начале 1918 г. Некоторая стабилизация ситуации в Крыму произошла на время германской оккупации. Ну а после захвата Крыма деникинцами летом 1919 г. случился резкий всплеск повстанческих движений и бандитизма на полуострове.
В горах и лесах Крыма воевали все против всех. Татары против греков и русских. Возникло несколько отрядов большевиков и анархистов, а также много десятков отрядов зеленых – деклассированных элементов, дезертиров из белой армии и т. д. Замечу, что к лету 1919 г. Добровольческая армия давно перестала быть добровольческой. Она пополнялась в основном двумя способами: массовыми мобилизациями под угрозой расстрела, а также насильственным включением в белые полки пленных красноармейцев.
Всех пленных красных командиров и комиссаров расстреливали или убивали более квалифицированным способом на месте. Деникин несколько раз издавал приказы сохранять жизнь пленным рядовым красноармейцам и направлять их в части Добрармии. Тем не менее командиры ряда «цветных» полков и в 1919 г. по-прежнему убивали всех пленных без разбора, как это было при Корнилове.
Надо ли объяснять, что обе категории новобранцев Добровольческой армии драпали при любом удобном случае.
Любопытно, что в рядах красных и зеленых партизан было много женщин и девушек. Правда, пол не спасал их от пыток и казней в белой контрразведке. Татары сочувственно относились к красным и зеленым, благо, ислам не одобряет выдачу людей, просящих убежище.
4 июня 1920 г. подпольная коммунистическая организация г. Севастополя организовала в бухте взрыв колоссальной силы. Взрывом было уничтожено 150 вагонов ружейных патронов, около 200 тыс. снарядов, химическая лаборатория и другие военные объекты. Взрывы продолжались более суток. 19 июня был организован взрыв на прибывшем из Константинополя угольном транспорте «Дон».
В начале 1920 г. Крымский подпольный обком партии направил в Харьков своих представителей, чтобы они рассказали руководству ЦК КП(б)У и Реввоенсовету Юго-Западного фронта об истинном положении дел и попросили помощи. На рыбачьей лодке посланцы дошли морем до Одессы, а оттуда приехали в Харьков, где их приняли в Закордонотделе ЦК КП(б) У и в Реввоенсовете Юго-Западного фронта. Партизанам выдали и средства, и продовольствие, и вооружение. Главкомом Повстанческой армии был назначен командир бригады Алексей Васильевич Мокроусов. Замечу, что Мокроусов первоначально был анархистом, а в ВКП(б) вступил лишь в 1928 г.
Мокроусова решили перебросить с Кавказа в Крым на моторном катере «Гаджибей» (прежде он был разъездным катером эсминца «Гаджибей). На катере находилось 11 человек, включая Мокроусова и его зама Ивана Папанина.
23 июля 1920 г. десантники высадились у деревни Капсихор (ныне Морское). После высадки «Гаджибей» отвели от берега и затопили.
Отряд Мокроусова был неплохо вооружен – помимо винтовок и гранат у них имелось четыре пулемёта «Максим».