В это время уже развернулись и наземные боевые действия. С 25 мая значительные японо-маньчжурские силы начали сосредоточиваться в районе сопки Номонхан-Бурд-Обо.
На рассвете 28 мая крупный японский отряд на бронемашинах с пулеметами и артиллерийскими орудиями при поддержке авиации попытался охватить советско-монгольские войска с флангов, выйти им в тыл и отрезать от центральной переправы через Халхин-Гол. Внезапным ударом японцы оттеснили монгольский кавполк и левофланговую роту советской группы. Советские воины отступили, но в 2–3 км от переправы, получив подкрепление, сумели сдержать противника.
В этот день в боях погибли наши земляки – красноармеец 9-й мотоброневой бригады Владимир Дмитриевич Козловский и лейтенант 354-го механизированного артиллерийского дивизиона 11-й легкотанковой бригады Абрам Яковлевич Савинский [375].
Перестрелка продолжалась всю ночь, бой шел весь следующий день с переменным успехом, но в итоге японцев удалось отбросить. Понеся ощутимые потери, они отступили за линию границы, но и советские войска отошли на западный берег Халхин-Гола.
По итогам майских боев на земле и в воздухе, которые советская сторона не могла не признать для себя в целом неудачными, стала очевидной необходимость коренной смены дальневосточного военного руководства. В Москву срочно вызвали заместителя командующего БОВО по кавалерии комдива (с 31 июля 1939 г. – комкора) Г. К. Жукова. 2 июня он был принят наркомом обороны К. Е. Ворошиловым, после чего немедленно вылетел в Монголию с группой военных специалистов, среди которых находились заместитель наркома обороны и начальник Главного артиллерийского управления Г. И. Кулик, начальник Главного автобронетанкового управления Д. Г. Павлов (будущий командующий ЗапОВО), начальник артиллерии РККА Н. Н. Воронов. Утром 5 июня группа прибыла в Тамцак-Булак, где теперь размещался штаб 57-го Особого корпуса. Все вновь прибывшие должны были применить свои знания и опыт в конкретной боевой обстановке. В частности, Павлов, по словам Жукова, «помог нашим танкистам, поделившись с ними опытом, полученным в Испании» [376].
Как утверждает Жуков, из доклада командования корпуса стало понятно, что оно не знает истинной обстановки, поскольку ранее находилось за 120 км от места событий, оправдывая это тем, что район пограничного инцидента был не подготовлен в оперативном отношении для управления войсками. После доклада Жукова наркому Ворошилову о реальности расширения масштабов конфликта началось наращивание советских сил в Монголии. 5 июля 1939 г. решением Главного Военного совета РККА в Чите был создан новый орган стратегического руководства вооруженными силами Дальнего Востока – фронтовая группа войск во главе с командармом 2-го ранга Г. М. Штерном, который подчинялся непосредственно К. Е. Ворошилову. На базе 57-го Особого корпуса была сформирована 1-я Армейская группа под командованием Г. К. Жукова с подчинением фронтовой группе войск. Монгольские войска возглавлял Маршал МНР X. Чойбалсан.
Эти меры соответствовали обстановке. Еще 20 июня командованием Квантунской армии был принят план, предусматривавший следующее: сковать советско-монгольские войска с фронта, затем ударной группой обойти левый фланг их обороны, переправиться на западный берег Халхин-Гола, занять там господствующую высоту Баин-Цаган и ударить в тыл противнику [377]. Во исполнение данной задачи к началу июля японцы подтянули новые силы.
22 июня состоялось крупнейшее с начала конфликта воздушное сражение, в котором участвовали пилоты обоих советских истребительных полков – 22-го и 70-го (переброшенного в МНР, как уже упоминалось, из БОВО). Около 15:00 несколькими группами они направились к Халхин-Голу и озеру Буир-Нур. В наиболее серьезную схватку вступили две группы, которые встретились с противником в районе гор Баин-Хошу и Баин-Цаган.
Здесь врагу был нанесен урон, но общий результат боя оказался чрезвычайно тяжелым для советских летчиков: погибли командир 22-го полка майор Н. Г. Глазыкин и 5 летчиков его полка, а также 5 летчиков 70-го полка, среди них – лейтенант Валентин Алексеевич Бакаев, служивший до Монголии в Бобруйске [378]. В этом бою, продолжавшемся 2,5 часа, каждая из сторон посчитала себя победительницей. Цифры потерь и побед в советских и японских источниках разнятся, однако непреложным остается факт, что японские летчики впервые с начала конфликта не по своей воле покинули поле боя.
26 июня, примерно в 15:20, группа японских самолетов появилась в районе озера Буир-Нур, ей навстречу вылетели 40 истребителей из 70-го полка во главе с командиром полка майором
B. М. Забалуевым. Над северным берегом озера они погнались за не принявшими бой 17 японскими самолетами, которые оказались лишь приманкой, поскольку вскоре советские пилоты увидели еще более 40 японских машин. Почувствовав неладное, полковник А. И. Гусев, руководивший в этот день действиями советской авиации, выслал на подмогу 41 машину из 22-го полка во главе с командиром полка Г. П. Кравченко. К этому времени у пилотов 70-го полка уже заканчивались горючее и патроны. Самолет Забалуева был подбит и совершил вынужденную посадку на маньчжурской территории, у дороги из Ганчжура в Обо-Сумэ. Участник боя, наш земляк Герой Советского Союза (за Испанию) майор С. И. Грицевец, рискуя оказаться в плену, посадил свой самолет рядом с машиной Забалуева. Невероятным везением оказалось то, что он был, как и Грицевец, худощавого телосложения, но, в отличие от высокого белоруса, маленького роста. С трудом втиснувшись вдвоем в кабину И-16, для чего Забалуеву пришлось даже снять ремень с гимнастерки, пилоты взлетели буквально под носом у приближавшихся к самолету маньчжурских кавалеристов. Через 20 минут самолет приземлился на базе в Тамцак-Булаке. (Справедливости ради следует отметить, что японцы тоже сажали свои самолеты и забирали пилотов, поэтому случаи пленения японских летчиков были единичными [379].)
Подвиг Грицевца получил широкую известность. Кроме того, в небе Халхин-Гола он одержал 12 индивидуальных побед, что было наивысшим показателем среди сражавшихся в Монголии советских летчиков [380]. За высокий профессионализм, а также за спасение командира майор Грицевец был впервые в советской истории вторично удостоен звания Героя Советского Союза 29 августа 1939 г. (одним указом с Г. П. Кравченко) и стал первым белорусом, получившим это звание дважды. Правительство МНР наградило С. И. Грицевца монгольским орденом Красного Знамени.
Дальнейший боевой путь Грицевца, назначенного командиром полка истребительной авиабригады, лежал в Западную Беларусь, но накануне наступления, 16 сентября 1939 г., он трагически погиб на аэродроме возле пос. Болбасово Оршанского района: его уже приземлившийся самолет был исковеркан заходившей следом на посадку машиной.
Боевой товарищ Грицевца по Испании Платон Ефимович Смоляков, 1912 года