Советскому руководству стало очевидно, что далее замалчивать события на Халхин-Голе невозможно, поэтому утром 26 июня по Всесоюзному радио прозвучало первое с начала конфликта официальное Сообщение ТАСС, которое в этот же день было опубликовано в газетах. Граждане СССР не без удивления узнали, что советско-монгольская группировка ведет боевые действия на монгольско-маньчжурской границе уже с 11 мая. Однако потери советских наземных войск были обойдены молчанием (упоминались лишь потери МНРА), а потери «монгольско-советской авиации» заявлены в количестве 23 самолетов против 59 «японо-маньчжурских» [382].
Как раз в это время японцы уже начали сочетать тактику воздушных боев с ударами по аэродромам. Первый массированный удар был нанесен 27 июня. Наибольший успех сопутствовал противнику на аэродроме Баин-Бурду-Нур, на котором из-за перерезанных диверсантами линий связи узнали о налете только по гулу уже приближавшихся самолетов и свисту падающих бомб. Два самолета-истребителя сгорели на аэродроме, других расстреливали на разбеге при попытке взлететь или при наборе высоты. Всего было уничтожено 14 самолетов, погибли 6 летчиков 70-го истребительного авиаполка, среди них лейтенанты Николай Алексеевич Карпов и Иван Николаевич Черныш. Оба до Монголии служили в Бобруйске, где в Авиагородке остались их семьи [383].
В начале июля в Монголию была направлена эскадрилья новейших истребителей И-153, ее возглавил майор Грицевец, и поначалу в штабных документах новое формирование так и называлось – «Эскадрилья Грицевец». Новые самолеты считались настолько секретными, что вплоть до конца июля летчикам не разрешали пересекать на них линию фронта во избежание возможных аварий и захвата машин противником. В июле также прилетела сводная эскадрилья морских истребителей, сформированная из лучших летчиков Балтийского и Черноморского флотов.
Морские летчики пополнили 22-й и 70-й истребительные авиаполки. В составе сводной эскадрильи находился летчик ВВС Балтфлота белорус Алексей Касьянович Антоненко, 1911 года рождения, уроженец д. Васьковичи Витебского района. В 1932 г. окончил Военную школу морских летчиков и летчиков-наблюда-телей ВВС РККА им. И. В. Сталина в г. Ейск Краснодарского края, затем служил в ней инструктором, подготовил более 100 военных летчиков. С 1938 г. – в ВВС Балтийского флота. На Халхин-Голе сбил 6 самолетов противника. Участвовал в советско-финляндской войне. Награжден за Халхин-Гол и Финляндию орденами Ленина и медалью «За отвагу». С первых дней Великой Отечественной войны находился на фронте. Капитан Антоненко, защищая Ленинград, сбил 4 вражеских самолета, причем первым на Балтике – бомбардировщик противника. Первым из белорусов удостоен в период Великой Отечественной войны звания Героя Советского Союза 14 июля 1941 г. Погиб 26 июля 1941 г., похоронен на полуострове Ханко (ныне – в Финляндии) [384].
Одновременно с воздушными сражениями разворачивались наземные бои. В июне их жертвами стали, среди прочих советских воинов, белорусы красноармеец 149-го мотострелкового полка 36-й Забайкальской мотострелковой дивизии Федор (Петр) Васильевич Лагунов и его однополчанин младший командир Иван Петрович Ткачев [385].
Ситуация в районе Халхин-Гола продолжала осложняться, японцы перебрасывали в район конфликта новые силы, к началу июля здесь насчитывалось 25 тыс. штыков и сабель, 268 арторудий, в том числе 98 противотанковых, 164 пулемета, 130 танков, 6 бронемашин, от 225 до 250 самолетов [386]. В это же время советско-монгольские войска имели 12,5 тыс. штыков и сабель, 109 орудий, 186 танков, 266 бронемашин, 267 самолетов [387].
2 июля штаб Квантунской армии приступил ко второму этапу операции на Халхин-Голе, в ходе которого предполагалось форсировать реку и, продвигаясь по западному ее берегу с севера на юг, захватить переправы, окружить и уничтожить советские войска на восточном берегу. Японское командование было настолько уверено в успехе, что пригласило в район боевых действий в качестве наблюдателей военных атташе некоторых стран, в первую очередь Германии и Италии, а также корреспондентов печатных изданий.
В ночь на 3 июля старший советник монгольской армии полковник И. М. Афонин выехал к горе Баин-Цаган для инспекции линии обороны монгольской 6-й кавдивизии и неожиданно обнаружил там японские войска, которые скрытно ночью силами ударной группы переправились через Халхин-Гол в районе обороны монгольского 15-го кавполка, сломили его сопротивление, захватили гору и прилегающие к ней участки, после чего 6-я кавдивизия отступила на северо-запад. Сложившаяся обстановка создала, как и планировали японцы, непосредственную угрозу тылу основных советско-монгольских сил на восточном берегу Халхин-Гола.
Все советские резервы были немедленно подняты по боевой тревоге. В наиболее выгодном районе для быстрого выдвижения к горе Баин-Цаган находилась 11-я легкотанковая бригада и мотоброневые части. Поэтому, несмотря на то что самостоятельный удар танковых и мотоброневых сил без поддержки пехоты до этого времени в советском военном искусстве не практиковался, в связи с чрезвычайной критичностью положения Г. К. Жуков все же приказал им наступать. 11-я легкотанковая бригада комбрига М. П. Яковлева получила приказ атаковать гору с ходу, с ней должен был взаимодействовать 24-й мотострелковый полк полковника И. И. Федюнинского, усиленный дивизионом артиллерии. 7-я мотоброневая бригада полковника А. Л. Лесового наносила удар с юга. 2-й батальон 11-й легкотанковой бригады вместе с броневым дивизионом монгольской 8-й кавдивизии должны были активными действиями сковать японцев с фронта.
Рано утром 4 июля по горе ударила артиллерия 185-го артполка и других частей, в 7 часов последовал авиационный налет, около 9:00 начала подходить 11-я легкотанковая бригада, которая в 10:45 с ходу, без разведки и поддержки пехоты, пошла в атаку, в результате чего понесла огромные потери – больше половины танков и личного состава. Как уже упоминалось, вместе с танкистами должны были атаковать 24-й мотострелковый полк и отряд монгольской конницы, но мотострелки на марше сбились с пути и поэтому вступили в бой с полуторачасовым опозданием, а конница была рассеяна противником. В 15:00 подошел бронебатальон 7-й мотоброневой бригады, однако, потеряв 33 бронемашины из 50, отступил. Общую атаку смогли организовать только вечером, но японцы к этому времени достаточно прочно закрепились на горе Баин-Цаган. Кроме того, противник имел значительный перевес в силах и средствах, поэтому его сопротивление удалось сломить только к 3 часам утра 5 июля, после чего японцы отвели остатки своих войск на восточный берег реки.