Сохранимте вы да й церквы Божие,
Сберегёмте вы князя Владимира».
Так тут все молодцы´ на спокой легли.
А старый казак да Илья Муромец,
Выходил молодец да из бела шатра,
Да й садился молодец тут на добра коня,
А выехал в раздольице й чисто полё
Да й ко той ли рать-силе ко великоей.
Подъезжал он ко рать-силе ко великоей,
Он просил себе тут Бога на´ помочь
Дай й пречистую пресвятую Богородицу,
Припускал коня он богатырского
На этую на рать-силу великую.
А он стал как силы с крайчика потаптывать,
Как куда проедет – па´дёт улицмы,
Перевёрнется – дак переулкамы.
Его добрый конь тут богатырскии
Взлепетал язы´ком человеческим:
«Ай же старый ты казак да Илья Муромец!
Напускаешь ты на рать-силу й великую,
А ведь сила есть тут очень сильняя,
А ведь воины-то есть могучие,
Поляницы есть ведь разудалые;
Есть три по´ подкопаны глубокиих,
Я прогрязну в первы ямы-подкопы глубокие, —
Я оттуда с подкопов повыскочу,
А тебя, Илью Муромца, й повыздыну;
Я прогрязну в други ямы-подкопы глубокие, —
А я с дру´гих ям-то ведь повыскочу,
А тебя, Ильи Муромца, й повыздыну;
Я й прогрязну в третьи ямы-подкопы глубокие, —
Я ведь с третьих ям да как-нибудь повыскочу,
А тебя, Ильи Муромца, не выздыну».
Разгорелося сердце й у богатыря,
А у старого ль казака Ильи Муромца,
Говорит тут он да й таковы слова:
«Ах ты волчья сыть да й травяной мешок!
Ты оставить хочешь в ямах во глубокиих».
Он берёт тут в руки плёточку шелковую,
Он тут бил коня да й по тучно´й бедры,
Первый раз он бил коня между ушей,
Дру´гой раз он между ноги между задние,
А давал удары всё тяжёлые.
Его й добрый конь тут богатырскии
По чисту полю он стал поскакивать,
Не в пример он зло поехал по чисту полю,
Он прогрязнул в первы ямы-подкопы глубокие, —
А он с первых ям ещё й повыскочил
Да й казака Илью Муромца й повыздынул;
Он прогрязнул в други ямы-подкопы глубокие, —
А он с других ям ещё й повыскочил
Да й казака Илью Муромца повыздынул;
Он прогрязнул в третьи ямы-подкопы глубокие, —
С третьих ям конь ещё й повыскочил,
А казака Ильи Муромца й не выздынул,
Он свернулся с седелышка черкальского,
А упал в ямы-подкопы глубокие.
Не могли захватить коня й татарова,
Тут напа´дали татарова й поганые
На того ль дуродня добра молодца,
Да й сковали Ильи да й ножки резвые,
Да й связали Ильи да ручки белые,
Да й хотели срубить буйну й головушку.
Говорят тут татарова поганые:
«Не рубите как ему буйно´й головушки,
Это есть богатырь святорусскии.
Вы сведёмте его к собаке царю Калину,
Что он знает – над ним дак то пусть и делаёт».
Повели тут дуродня добра молодца
А к тому собаке царю Калину,
Приводили к собаке царю Калину
А вот оне да и во бел шатер,
Говорит собака ли царь Калина:
«Ай же ты стерва й молодой щенок!
Напускаешь ты й на рать-силу великую,
А ведь сила есть тут очень сильняя,
Воины ведь есть могучие,
Поляницы есть ведь разудалые,
Есть три подкопа подкопаны глубокие.
Ай же старый ты казак да Илья Муромец!
Не служи-ка ты князю ведь Владимиру,
Ничего ведь вы от князя не предвидите,
А служи ты мне, собаке царю Калины, —
Положу я те´бе ествушку й сахарнюю,
Положу я тебе питьвица медвяные,
Я дарить буду й да´ры драгоценные».
Говорит собака ли царь Калина:
«А раскуйте-ка Ильи вы ножки резвые,
Развяжите-ка Ильи да ручки белые».
Расковали Ильи да ножки резвые,
Развязали Ильи да ручки белые,
Старый казак тут Илья Муромец
А вставал молодец на резвы´ ноги,
Говорит тут он да й таковы слова:
«Ай же ты собака ли царь Калина!
Не могу я служить тебе, собаке царю Калины,
У меня сделаны заповеди великие,
Что служить мне князю-то Владимиру,
Сохранять мне надо стольний Киев-град,
Сберегать я й буду церквы Божие,
Сохранять буду´ веру православную,
Сберегать буду князя Владимира».
Так тут старый казак Илья Муромец
Повернулся он тут в шатри белоем
Да й пошёл в раздольице в чисто полё.
Говорит собака ли царь Калина:
«Ай же мои вы слуги верные!
Вы скуйте-ка Ильи да й ножки резвые,
Вы свяжите Ильи да й ручки белые».
Тут напа´дали татарова поганые
На того ль казака Илью Муромца,
А тут старый казак да Илья Муромец
Он схватил татарина как за ноги,
Он как стал татарином помахивать,
Он тут стал татар да й поколачивать,
А татары от него да й стали бегати.
А он бросил татарина тут в сторону
Да й пошёл в раздольице й чисто полё.
Пригодились быть при себе свистки да й богатырские,
Засвистал в свистки он богатырские —
Его добрый конь тут богатырскии
Прибежал он из чиста поля
А со всею сбруей богатырскоей.
А тут старый казак да Илья Муромец
Он берёт коня за поводы шелковые,
Садился молодец тут на добра коня
Да й поехал по раздольицу й чисту полю.
Он вскочил на гору й на высокую,
Посмотрел в восточную сторонушку, —
А во той восточноей сторонушке
А стоят кони богатырские
У того ли они да й у бела шатра,
Они зоблют пшеницу белоярову.
Так тут старый казак да Илья Муромец
Выходил на матушку й сыру землю,
Скоро й ту´гой лук разрывчатой отсте´гивал
От правого ль стремечки булатнего,
Натянул тетивочку шелковую,
Наложил он стрелочку калёную,
Говорил Илья