— Как они встретились?
Снова молчание.
— Артур, блядь. Как они встретились? — цежу я сквозь зубы. От злости у меня темнеет в глазах, я держусь изо всех сил, чтобы не заорать, как ненормальная.
— Я не видел, вещи доставал.
— Пришли мне видео с регистратора. Сейчас же! И не ври, что оно не хранится. Неделю точно на флешке!
— Они обнялись и поцеловались! В губы, если это важно! — тихо отвечает водитель.
— Ясно. Спасибо, Артур. Ты мне очень помог.
— К вам приехать? Нужна помощь? — обеспокоенно спрашивает он.
— Не нужно, Артур! Я сама с этим справлюсь! — безжизненным тоном отвечаю и отключаюсь.
Порываюсь тут же набрать Макару, но Яся, как чувствует, начинает орать так, словно режут ее. Колики, будь они не ладны. Я тоже хочу орать вместе с ней, но вместо этого грею пеленочку на живот, скачу с ней на руках, как пони. Пытаюсь отвлечь, песни петь, а по щекам катятся горячие слезы нескончаемым потоком.
Она красная от крика, прижимает ножки к животу, газики мучают. Малышка моя! Трясущимися руками капаю эспумизан, надеясь на чудо, но чуда не происходит. Ярослава верещит порядка двух часов, отказывается от груди. Я схожу с ума от крика, в ушах стоит звон, а ноги подкашиваются.
Достаю газоотводную трубочку и выкладываю дочь на пеленальный стол. Слава богу, эта экзекуция облегчает дочку, и она, наконец, затихает. Я меняю постельное, быстро купаю Ясю, действую на автомате, надеваю подгузник, чистый бодик и кормлю на ночь, лежа на кровати.
Мысли хаотично двигаются в черепной коробке, и я мечтаю только о том, когда она уснет. Я позвоню Макару и выскажу все, что думаю. И пусть даже не надеется отмазаться!
Глава 39. Макар
— Макар? — тихо стучит в мою комнату Лейла. На часах уже одиннадцать вечера, в Москве еще девять. Но мне завтра рано вставать, поэтому я решил прилечь пораньше. Еще и головные боли опять вернулись. Даже чай уже не помогает.
Шторы плотно задернуты, окна закрыты. Бесшумно работает кондиционер.
— Что тебе? — привстаю в кровати. Надо было в отель ехать ночевать!
— Я зайду? — шелестит она.
— Я спать лег! Голова раскалывается.
— Мне срочно! Пожалуйста!
— Зайди! — сажусь, приподнимаю подушку повыше и включаю торшер на прикроватной тумбочке.
Она опускается на край кровати и буквально дрожит от страха. В глазах плещется ужас, а пухлый рот нервно приоткрыт.
— Что такое? — хмурюсь.
— Там гроза начинается! Слышишь, грохочет?
В этот момент действительно раздает раскатистый грохот, а за окном, сквозь шторы, ярко сверкает молния.
— Это просто гроза, Лейла! — устало говорю я, потирая воспаленные глаза ладонью. Вникаю в работу который день, разбираюсь с отчетами, сутками пялясь в монитор. Голова как ватой набита.
— Мне страшно! Я боюсь, что молния в наш дом ударит!
— Не ударит. Везде установлены громоотводы.
Гром гремит так, что даже стены трясутся, еще одна яркая вспышка молнии, и комната погружается в темноту. Видимо, электричество выбило. Девушка тихонько взвизгивает, и в мгновение ока оказывается под моим одеялом. Трясется, как лань и льнет всем телом.
— Я боюсь, Макар. Обними меня, пожалуйста. У меня сейчас паническая атака приключится! — исступленно шепчет Лейла, обвивая меня руками.
Я неосознанно обхватываю дрожащее тело и вминаю в себя. Бретелька шелковой сорочки сползает с плеча и оголяет грудь, в полутьме я успеваю выхватить своим острым зрением. Хороши сиськи. Внезапно ощущаю мощный прилив возбуждения и мой член таранит боксеры. Блядь. Лейла, разумеется, не железная, и чувствует, как в ее бедро упирается каменный стояк.
— Иди к себе, Лейла! — хрипло приказываю. Сам в шоке от своей реакции!
— Нет, Макар! — еще сильнее прижимается, обдавая запахом и теплотой своего тела. Гибкая и упругая.
— Иди, Лейла! Это всего лишь гром! Уходи!
— Мы просто полежим. Пожалуйста, не гони меня!
Ерзает в моих объятиях, потирается о мой член, а у меня перед глазами плывет от похоти. Сука! Что происходит вообще?
— Ты хочешь меня, да? — шепчет девушка, поднимая ко мне свое лицо. И сама же отвечает на свой вопрос. — Хочешь! И я хочу тебя!
— Ничего не будет! — отодвигаюсь я, сдерживаясь. Меня ломает физически, а головная боль только усиливается. Состояние странное, словно на грани.
— Один разок, Макар. Просто, чтоб стресс снять, и головная боль пройдет! Ты очень напряжен, это просто секс. Никто не узнает!
Резко перекатывает меня на спину и устраивается сверху. Рывком снимает сорочку и отбрасывает в сторону, оголяя идеальные полушария груди с вишенками сосков. Белья на ней нет, и я чувствую влажность ее промежности на своем животе. Она истекает соками и хочет меня.
Я зажмуриваю глаза и сцепляю зубы.
— Слезь с меня, Лейла!
— Нет, милый! Один разок. Трахни меня, я не скажу никогда и никому. Пожалуйста!
Берет мои руки и кладет на свои охуительные сиськи, мягкие и податливые.
— Ну же, сожми их, ох! — выгибается она от наслаждения.
За окном бушует непогода, упругие капли дождя хлещут по стеклу. А я так заведен, что больше не могу сопротивляться. Ладони самопроизвольно шарят со голому желанному телу, а кожа под ними словно плавится и покрывается мурашками. Раскосые глаза вспыхивают от удовольствия, тонко постанывая, девушка извивается и вращает бедрами, сидя на мне верхом, потираясь о пах.
Меня долбит похоть. На секунду перед глазами проплывает образ Киры, но я зажмуриваюсь и мотаю головой. Не сейчас.
Перекатываю между пальцами соски, Лейла склоняется ко мне для поцелуя, и я вгрызаюсь в нее. Языком проникаю в сладкий рот и наполняю слюной. Охуенно.
Движения Лейлы становятся дерганными, резкими, а спустя минуту она сотрясается в конвульсиях.
— Ох! Макар! — тяжело дышит, сжав коленями мои бедра.
Дальше просто отвал башки. Целуемся, как ненормальные, стукаясь зубами, обоюдно стонем и шарим жадными руками по горячим телам. Дрожим от предвкушения и похоти. Похуй. Хочу ей засадить по самое не могу!
Скидываю с себя и переворачиваю на живот.
— На колени встань! — хриплю. — Прогнись!
— Я не готова к аналу! — дрожит от возбуждения. — Но можно без защиты. Я таблетки пью, Макар. Я чистая!
Проскочившая вдоль позвоночника молния бьет в пах, в это же мгновения раздается оглушительный раскат грома. Символично, блядь!
Задница у Лейлы что надо. Круглая и упругая. Срываю с себя трусы, впечатываюсь пальцами в бедра и насаживаю на себя хлюпающую плоть до упора.
Девушка взвизгивает от неожиданности и толкается навстречу. Член дымится, яйца звенят от напряжения, а я тараню ее в полную силы. Влажно, узко, охуенно.
Казашка