— Блядь! — рычу я, вбиваясь на бешеной скорости.
— Я все, Макар! Все! Ааа!
Чувствую предоргазменные судороги, срываюсь. Врезаюсь в мокрую вагину резко и жестко, зажмуриваюсь до белых пятен перед глазами и с утробным стоном изливаюсь в узкую промежность. Сердечная мышца сокращается в неистовом темпе, и я падаю сверху на Лейлу, запоздало понимая, что сотворил непоправимое.
Глава 40. Кира
Резко открываю глаза. На прикроватной тумбочке на часах горит по нолям. Электричество отключали, что ли? Нашариваю в темноте телефон, в нем вижу два пропущенных от Макара и сообщение с пожеланием приятных снов. Час ночи. Надо же, как меня вырубило. Сказывается перелет и нервный срыв накануне.
Осторожно отползаю от мирно спящей дочери и иду на кухню. Голова раскалывается, веки чешутся от пролитых слез. Понимаю, что не смогу дождаться утра и набираю Макару по видеосвязи. Он никогда не отключает звук на ночь. Гудок, второй, третий. Меня потряхивает от нервозности, а сердце норовит выскочить прочь из грудной клетки. Спустя шесть гудков, Макар снимает трубку.
— Привет, зай! — трет глаза в полутьме, не смотря в камеру. — Ты чего? Случилось что-то?
— Включи свет, Макар! Я хочу тебя видеть! — сипло говорю я, вглядываясь.
Он тянется к светильнику и становится светлее. Растерянный и растрепанный лежит в кровати.
— Ты один?
Он смотрит на меня непонимающе, а я считываю реакцию. Показалось, или нет, но в глазах промелькнул испуг.
— Что за вопросы, Кира?
— Один или нет? Покажи свою кровать!
Тяжело вздохнув, он переключает фронтальную камеру и демонстрирует пустую спальню. Сканирую кресло в углу, стол с ноутбуком и платяной шкаф. Пусто.
— Что такое? Не нравится вместе спать или успела свалить, как увидела, что я звоню? — меня прорывает на смех. Представила кобылу, которая в спешке сбегает из кровати моего мужа, а еще веселее, если под ней и спряталась. Там тебе и место!
— Ты бредишь, зай? Что случилось? У меня был пиздец какой тяжелый день, мне вставать через три часа! — в голове звенит металл.
— Клининг, значит? — срываюсь я и вся моя выдержка летит коту под хвост. — Какого хуя я нашла это в нашей супружеской кровати, Макар? Ты охуел в конец?
Передергиваясь от отвращения, я демонстрирую ему целлофановый пакет, в который уложила презерватив и на ладошке протягиваю ресницы.
— Что это? — устало выдыхает Раевский.
— Так много трахались, что забыли гондон выкинуть? — шиплю я. Меня просто колотит от ярости и его реакции. Холодной, словно не случилось ничего!
— Какой гондон, Кира? Что за слова?
— Использованный! И ресницы твоей породистой кобылы на своей подушке! Это конец, Макар! Все кончено! Я все знаю. Ты трахаешься с ней!
Он зависает на секунду, а затем кричит.
— Я в душе не ебу, откуда это взялось!
— Да правда? — истерически хохочу я. — Может, у твоей жены спросим? Она в курсе? Можем даже сравнительный анализ ресниц провести, уверена, что они будут одинаковые!
— Лейла была у нас дома, но я не трахал ее в нашей кровати!
— В нашей не трахал? А в какой трахал, Макар. В своей? Когда? Вчера или сегодня вечером? Или все это время за моей спиной?
— Успокойся, Кира. И не ори! Уверен, что мы во всем разберемся! — заявляет мне предатель. Разберется он!
— Я буду орать столько, сколько потребуется! — заявляю я, повышая голос. — И не тебе меня успокаивать! Какого хера она была у нас дома?
— Кира, прошу! Выслушай! Я скажу тебе правду. Понимаю, она будет звучать по-идиотски, но я тебя не обманываю! Выслушай!
— У тебя минута, Раевский!
— Отец Лейлы захотел посмотреть, как она живет, и не более. Он с ее матерью живут в московской квартире. По правилам, дочь должна жить у мужа. Они знают о том, что у меня здесь есть жилье. Пришлось пригласить их к нам в дом. Лейла живет в отеле, мы же не могли об этом сказать? Меня даже не было там, я летел к вам в Екатеринбург. Ключи ей Артур передавал, можешь у него спросить. Насчет презерватива — не знаю ничего. Лейла встречалась с Гийомом, он был в Москве. Возможно, они переспали в нашей квартире. Я не знаю, правда. Я поговорю с Лейлой и все выясню, клянусь! Это не мой гондон! Хочешь, мы сделаем ДНК?
— Почему она была у нас дома, и я не знаю об этом? Ходила здесь, трогала мои вещи, Ясины игрушки. Все спрятано, словно и нет никакого ребенка. Какое право она имела? — вновь взрывает меня. Слезы прорываются и горячим потоком льются из глаз, словно кислотой разъедая щеки. Легко стерли нашу дочь.
— Прости, малышка! — проникновенно глядя в глаза, говорит Макар. — Я не знал, правда. Я не стал говорить тебе о родителях, чтоб не расстраивать. Это была плохая идея. Я не был с ней в нашей квартире, клянусь! Мы можем поднять камеры, запросить в охране записи. Ты увидишь все сама!
— Я не верю тебе! — шепчу, закрывая лицо рукой. Господи, как я устала.
— Малыш, моя вина только в том, что я не сказал тебе о ее присутствии. На этом все. Я люблю тебя, зайка! Тебя и Ясю! Поговорю завтра с Лейлой. Хочешь, она извинится перед тобой?
— Еще чего! — вскипаю я. — Я не собираюсь с ней разговаривать! В том, что это все произошло виноват только ты! И еще, я знаю, что вы целовались в аэропорту при встрече.
— Артур слил?
— Нет. Видео с регистратора посмотрела! Очень страстно вышло. Тоже для родителей?
— Там толпа людей была. Нас могли узнать.
— А вы, можно подумать, Дженифер Лопес и Бен Аффлек! Все за вами охотятся!
— Нам пришлось это сделать! Так бывает. Я ничего не испытываю, целуя ее. Поверь!
— Окей! Конечно! Наивная Кира опять во все поверит!
— Боже! — выдыхает он. — Я представляю, что ты там навыдумывала в своей голове, моя маленькая. Не плачь, прошу тебя! Я так соскучился по вам, жду с нетерпением, когда вы приедете!
— Мы не приедем! — принимаю решение. — Не приедем, Макар!
— Почему? — округляет он глаза от ужаса. — Мы же все решили!
— Я не могу. Не хочу. Мне нужно время. Две недели тишины. Я хочу разобраться во всем. И в себе тоже. Я безумно устала!
Глава 41. Макар
— Блядь, Лейла, — рычу, зарываясь в длинные волосы. Руки бесстыже шарят под шелковым топом,