"Наверное, стоило взять ей в столовой пару лишних пирожных", — тоскливо подумал Тед и стянул еще ломтик картошки.
— Нет у меня никакого плана, — проворчала Мелисса и хлестнула его по руке, когда он потянулся за третьим ломтиком. — А если бы и был, то сохранить его в тайне при двух бдительных телепатах все равно нет никакой возможности. И вообще…
— Что это?! — вдруг вскочил на ноги Тед.
— Где? — переспросила Сайрин, в очередной раз забыв, что время для Теда всегда течет на минуту быстрее.
Где-то над их головами глухо громыхнуло. С потолка посыпался цементный песок, Мелисса невозмутимо накрыла руками бифштекс и картошку, и когда пыль осела на тыльной стороне ее ладоней, стряхнула ее на пол и как ни в чем не бывало продолжила есть.
— Это, я полагаю, мистер Саммерс решил поближе познакомиться с дочерью и огреб за все, чего еще не сделал, — ехидно предположила Сайрин и уселась на пол, у ног Теда. — И не смотрите на меня так, — добавила она, поймав на себе удивленные взгляды, — у нее теперь есть мать и она, — Сайрин подняла руки и согнула пальцы, изображая кавычки, — "отлично справляется".
Тед нервно хохотнул. Похоже, Кэтрин окончательно оправилась от своей болезненной привязанности к Морриган. Тем лучше для Сайрин, тем хуже для для всех остальных в этом здании… И, возможно, во всем остальном мире, но об этом лучше слишком сильно не задумываться.
Мелисса тем временем почувствовала вкус к еде и к жизни:
— Зато ближайший час мы можем быть уверены, что телепатам не до нас. А следующие несколько дней они опять будут заняты только нашей маленькой мисс Грей и проблемами ее социализации.
— Итак, — снова покушаясь на картошку, Пророк вернулся к прежней теме, — план?
* * *
Циклоп отскочил в сторону, и огненный вихрь снес только шкаф с препаратами, да оставил вмятину в стене, не причинив ему вреда. Впрочем, Морриган, больничная сорочка на которой плавилась и опадала кусками, вовсе не собиралась на этом останавливаться. Смотреть на нее было больно даже сквозь рубиновый визор: свет, исходящий от ее щуплого тела, резал глаза. Прибежавшая на грохот Джин застыла в ужасе: полузабытый кошмар превратился в реальность и первый, кто погибнет от руки ее ожившего сна, будет Скотт Саммерс. Сказать, что она не раздумывала прежде, чем броситься на помощь, было бы не совсем точно… Пару секунд, пока Морриган делала вдох, вновь набираясь сил для следующего удара, Джин думала о том, почему бы ему действительно…
Морриган выбросила вперед руку и живое пламя с жутким гулом устремилось к Скотту.
Почему бы ему действительно не умереть?
— Нет! — она встала между Циклопом и Морриган и раскрыла псионический щит, казалось, даже раньше, чем сама успела подумать об этом. Убив одного из родителей, Морри убьет и себя! Жаль, что в таком состоянии она не способна воспринимать какую бы то ни было логику.
Джин попыталась проникнуть в мысли девочки, но там стучало только громовое: "Предатель! Предатель! Ненавижу! Ты виноват, что мама умерла!". Телепат спокойно пропустила известие о собственной смерти — мало что могло расстроить ее больше, чем то, что она уже узнала. Глядя на девочку, парившую в ярких языках пламени над горящей кроватью, она поняла, почему новобранцы дали ей имя языческой богини смерти — ничего более устрашающего, чем ее гнев, Джин до сих пор не видела.
— Морриган! — сдавая под напором пламени, кричала Джин. — Морриган, прекрати немедленно! Сейчас же!
— Рейчел, — поднимаясь на ноги за ее спиной, прохрипел Циклоп. Судя по всему, ему все-таки досталось. — Я бы назвал ее Рейчел.
— Рейчел! — строго крикнула Джин. — Возьми себя в руки!
Сомнение, как маленькая льдинка, тронуло горящее яростью сердце Морриган, и именно потому было настолько неожиданным и болезненным. Девочка дернулась, упала на кровать и так и осталась сидеть среди клочьев опаленной дымящейся ткани, растерянно хлопая глазами. Что она сделала не так? Разве он не предал их? Разве не он позволил маме умереть, чтобы остаться с этой злой холодной женщиной? Разве они не заперли ее от всех на долгие месяцы в скучных бесцветных комнатах? Почему мама запрещает ей злиться, когда она, Рейчел, имеет на это полное право?!
— Тебе не стоило приходить сюда, — не оборачиваясь к Скотту, проговорила Джин.
— Это я уже понял, — потирая руку, ответил он. Оказывается, Зверь не зря помимо прочего сделал костюмы еще и огнеупорными.
— Уходи.
— Нам следует объяснить ей…
— Убирайся! — рявкнула она.
Саммерс подчинился далеко не сразу. Он терпеть не мог, когда от него что-то скрывают, а если это что-то настолько важно, что его пытается убить за это собственная дочь — тем более. Но сейчас, глядя на напряженную спину Джин, он предпочел не спорить.
Когда дверь за Скоттом закрылась, Джин позволила себе обернуться. Он придумал имя для их дочери задолго до ее рождения. Он мечтал о ней. Не мог же он в самом деле не любить их обеих?
Глава 18
Разумеется, Гамбит ничего не сказал. Он отшучивался, улыбался, уходил от темы и узнать что-то от него было невозможно. Шельма даже думала попросить Джин задать ему пару вопросов вместо нее, но вовремя вспомнила, что этот подлец даже для телепатов темная лошадка. Впрочем, ей уже не столько нужен был ответ на вопрос, какое отношение Гамбит имеет к смерти Дэниела, сколько собственное однозначное решение: остаться с ним или искать счастья где-то еще? И чем дальше, тем больше она склонялась ко второму варианту…
— Реми! — наконец гаркнула она, оставив извечное насмешливо-официальное обращение по кличке. — Ты понимаешь, что тебя со мной ждет?! — она со злостью стряхнула со своего плеча его руку и пропустила мимо ушей успокаивающее "chere". — Никаких прикосновений! Никакого секса! Никаких детей, в конце концов! Лучшее, на что ты можешь рассчитывать, — это смотреть на меня, как на куклу в витрине магазина! Всю жизнь!
Гамбит так много и часто предавал и обманывал женщин за свою жизнь, что, в конце концов пришел к выводу, что раз он не может прикасаться к единственной женщине, которую действительно любит, — это даже… справедливо. По крайней мере, закономерно. Рано или поздно что-то подобное должно было с ним случиться.
— Значит, буду смотреть на