– Ладно, давай оставим. Пусть будет Муркой, – сказал он и поднялся из-за стола. Анна заулыбалась и чмокнула Олега в щёку.
– Я знала, что ты согласишься, – радостно добавила она и пошла мыть котёнка. Так начался первый Муркин день в этом доме.
***
Мурка ещё раз обнюхала странную вещицу, которую нашла в шкафу. Вещь показалась ей нужной, и она притащила её на кровать к хозяйке. Анна в этот день была одна и спала в их большой кровати, как всегда свернувшись на краешке клубочком. Она не помнила, где в эту ночь был Олег, но сон в одиночестве зачастую для неё был более крепким и спокойным. Она не боялась тишины, наоборот, тишина её успокаивала. Вдруг сквозь сон она почувствовала что-то неприятное рядом с собой. Остатки сна ещё держали её в царстве морфея, но в то же время прикосновение чего-то противного и чужого не давало провалиться дальше в сон, и Анна проснулась.
«Господи, да что это?» – Анна брезгливо одёрнула руку и стала рассматривать вещь, принесённую Муркой на кровать. Это был женский парик! Откуда он здесь взялся? Анна сбросила парик на пол, встала, надела халат и хотела пойти за веником, чтобы выбросить эту дрянь, которая так её напугала. Но любопытство взяло вверх. Она наклонилась, взяла его в руки и покрутила со всех сторон. Парик был белым, мягким и при прикосновении даже приятным. И тут случилось странное: Анна подошла к зеркалу и нахлобучила его на себя. Кажется, такая мелочь – парик, а изменения были разительными. Из зеркала на неё смотрела другая женщина, непохожая на Анну. «Нет, это точно не я», – подумала Анна. Но этот образ ей кого-то напомнил, где-то она уже этот образ видела… И вдруг Анна поняла, где именно она видела этот образ. Прямо в парике она прошла по коридору, зашла в кабинет Олега и подошла к одной из книжных полок. Там стояла фотография, которую она хотела увидеть. С фотографии на неё смотрела женщина с такой же причёской, как у Анны в парике. Женщина стояла в полный рост, с прямой спиной и гордо поднятым подбородком, в длинном платье, которые были в моде когда-то. Прямого сходства не было, но в то же время Анне показалось, что они с этой женщиной на фотографии очень похожи. Она стянула парик и, схватив фотографию, вернулась к зеркалу. Нет, не может быть, они совсем не похожи друг на друга.... Потом опять надела парик и поняла, что в таком образе сходство существует: в парике она становится похожей на женщину с фотографии – давно умершую мать Олега.
– Что это? – пульсировало в висках.
Зачем прошлое таким образом ворвалось в их жизнь, Анна не понимала, но страх и тревога уже появились и начали заполнять собой каждый уголок её сознания, не давая здраво оценить то, что происходит сейчас вокруг неё.
Александр Светлов
Александр Светлов родился и вырос в Ленинграде.
Уже в школьные годы почувствовал интерес к литературе и восточной нетрадиционной медицине.
На протяжении тридцати лет изучал цигун. Писательское дело стало постоянным спутником на жизненном пути.
На сегодняшний день является лауреатом и призёром международных литературных конкурсов, автором рассказов и притч, книг «Крыло Журавля», «Слово тишины» и «Алтарь жизней». Также преподаёт цигун и акупрессуру, помогая людям освоить древние методы оздоровления организма.
Дорога уходит вдаль
Вышла на крыльцо, села. Поправила фланелевый халатик с цветочками, красивый такой. Она его в автолавке покупала, сразу глянулся, потому и взяла. А теперь ему много лет, тоже стареет, вот как. А поверх она телогрейку накинула, пусть и тепло сейчас, а всё же зябко, апрель ведь. Вон и листва уже полезла, птицы поют. Рейтузы поддела, а то ведь натянет не дай бог. Носочки шерстяные, сама вязала, тёплые, да галошики ещё и платочек пуховой.
На солнышке тепло, вон оно, прямо на дорогу садится в поля, красиво так. Смотреть на диво это можно долго, это с того, что на душе хорошо. От красоты всегда мир в сердце селится и течёт так внутри покоем. Как свежий ветер в оконце прогоняет духоту в доме, так покой из души всё ненастное уносит. А по чистоте всегда радостно, и красоту замечаешь. А вон её сколько кругом – глазом не собрать!
Смотрит она на дорогу, улыбается. Что ж не улыбаться, когда хорошо? Помнится, мама ей говорила:
– Марьяша, хорошо – это когда на душе камней нет. Не храни камня на сердце, душу вниз понесёт, да в такую яму утащит, где и чертям обидно жить. Душа как солнышко должна быть, вот так раз – и в небо полетела, а всем с того светло, тепло и радостно. Вот так, Марьяша, жить надо!
Так и жила, старалась не омрачать сердце, пусть чистым будет. Потому сейчас легко и улыбка губы к небу тянет. Смотрит Марьяша на дорогу, та вдаль бежит сквозь поля. Куда бежит, неведомо. Что там, за полями? Сказывают, лес стоит, вроде того, что за деревней. А вот за лесом ещё поля, после них город. От города весь мир начинается, там вокзал есть, а с него поезда куда хочешь тебя увезут. Только побывать там не сложилось, такая вот судьба.
От калитки тропинка к дороге бежит. А когда на крылечке сидишь, кажется, будто дорога от самого дома идёт. Это оттого, что он на пригорке. Дом на окраине стоит, за ним ещё одна тропка, она уже в деревню идёт. А деревня большая, есть клуб, фельдшер, магазин, да автолавка приезжает. А ещё есть администрация. И красиво тут, особенно у реки.
Лежит перед Марьяшей дорога, вьётся сквозь поля. Так хотелось по ней хоть раз уйти, посмотреть на мир большой, да не сложилось. Первый раз просила у отца. Взял он тогда её на колени, сказал:
– Мала ты, Марьяша, в другой раз возьму, как подрастёшь. Год спустя вместе на ярмарку поедем.
Через год война началась. Страшно было и голодно.
– Ладно бы иноземца били, так ведь друг друга в землю кладём бесу на радость.