У Славика на презентации народу набилось, как на рок-концерт. Ко мне месяц назад втрое меньше пришло. Я тогда ему книжку надписал. Пожелал никогда этого не читать. Но он прочёл и в субботу заявился ко мне с бутылкой. Потом ещё два раза бегали. Хватал меня за шею, стукался лбом, лупил кулаком в стену.
– Ты ведь мою книжку написал, а я твою. Их вообще не нужно было бы издавать. Это не книги, а истерика двух старых идиотов. Всё ведь говно полное. Нет, ты меня извини. У тебя всё красиво, всё выверено, как словно Астафьев сидел рядом и «беломориной» в строчки тыкал. Но я понимаю, почему она с нами как с одним человеком. Половинные мы какие-то, ни то ни сё. А ты читал, что у неё в Москве вышло?
– Читал.
– И как?
– Чума, – говорю. – Почему ты её в Комарово не утопил? У меня и так комплекс на комплексе, а после этого…
Сейчас ничего, молодцом держится. Слова ему хорошие говорят, хвалят за «плотность письма», за «сочность характеров». А он всё над головами смотрит. Варьку ждёт. Вчера мне позвонила ночью, без четверти два. Пьяная. Довольная.
– Я завтра в Питере.
– Поздравляю. К Славику на презентацию?
– Нет, – говорит, – надо кое-что сделать. Но можем днём встретиться. Хочешь?
А я молодец. А я, бля, настоящий мужик. Такой реальный, с характером, с чувством собственного достоинства, со своей новой историей, с новой кожей и новыми внутренностями.
– Нет, – отвечаю, – не хочу. У меня дела. Если сможешь, приходи вечером на набережную, Славику приятно будет. Кстати, книжку твою видел. Ничего вещица, занятная. Растёшь.
– Дурачок, – смеётся, – такой же дурачок. Все уже расходятся. Славик опять в корягу, а она не пришла. Да и не надо. И так её слишком много. Никак не вымести. Словно иголки от новогодней ёлки. И в июне можно найти, и в августе. Собирали игрушки в коробку, убирали на антресоль, радовались, что свободно в комнате стало. А увидишь иголочку – и скорее бы Новый год. И не новый, а прошлый.
Юрий Татаренко
Юрий Татаренко родился в 1973 году в Новосибирске. Автор нескольких книг стихов. Публиковался в журналах и газетах «Сибирские огни», «День и ночь», «Огни Кузбасса», «Литературная учеба», «Байкал», «Литературная Россия». Работает журналистом. Живет в Новосибирске.
44+
Ранен март: водой – по нержавейке,
Солнце в небе – рыбой без хвоста…
Я сегодня – резко и навеки –
Распрощался с возрастом Христа.
Угловато и не нагловато
Выглядит четвертый палиндром.
В жизни все случается когда-то –
И пустеет наш аэродром.
Мы взлетаем в прозу ежедневно,
Снегу и дождю наперекор.
Розыгрышем кажутся Женева,
Рио-де-Жанейро и Мисхор.
В пелене ответов и вопросов,
В сумраке журналов и газет
Обнаружить лишнее непросто
С высоты одиннадцати лет…
На набережной
Очень мало чудес…
Да и нас – не сказать, что с избытком.
И не тянет туда,
Где луна ни жива ни мертва.
День в плену суеты,
Где волшебник не выдаст под пыткой,
Что такое любовь
И откуда берутся слова.
Морщит брови река.
Безмятежна осенняя слякоть –
Кашель, насморк и чих
Беспрестанно стучатся в друзья…
И взойдет белый снег.
И уснет листопадная мякоть.
И с мальчишкой слепым
Поменяться местами нельзя.
21 марта
Кате
Остывшая яичница с беконом.
Пожар в отдельно взятой голове.
Свиданье – нарушение закона
О пятничном просмотре «Матч-ТВ».
Весенняя вечерняя кофейня –
Как летняя кибитка молдаван…
И папе Карло было все до фени,
Когда он над поленом колдовал!
Объятья – кража личного пространства,
Убийство страха вымолвить не то…
Какое, право, сладостное рабство
Раскованно подать тебе пальто!
В рай прокуроров, судей, адвокатов
Не попадут Мальвина и Пьеро…
Поэты ездят на обнимокатах.
Поэты игнорируют метро.
«Останавливаться запрещено»
Снова пальцы
Снова пахнут
Снова милою.
Каплям пота счет на тысячи пошел.
Ни одну из них с тобой мы не помилуем:
Крик о помощи – и жалок, и смешон…
Снова стоны,
Снова шепот неразборчивый.
За окном…
Совсем один…
Надцатый час…
И шокирует дорожного рабочего
Женских ног горизонтальный перепляс.
Юрга-Тайга
Когда любимая уснет,
Верну стакан проводнику,
А тот вдруг, подмигнув, плеснет
Из плоской фляжки коньяку.
Едва любимая уснет,
Рассвет забрезжит за окном,
И затерявшийся блокнот
Подсунет мне купейный гном…
Когда любимая уснет,
Закутавшись в казенный плед,
Торговка шали понесет –
Я у нее куплю… конфет.
Едва любимая уснет,
За стенкой пьяный замычит –
И поезд резко сбавит ход,
А сердце громче застучит.
Екатерина Ткачёва
Екатерина Ткачева родилась в Калининграде. В 2002 году окончила Санкт-Петербургский государственный университет (факультет журналистики). Первые рассказы были напечатаны в приложении к областной газете «Калининградская правда» в 1999 году. В 2003 году вышел сборник «Лекарство от сновидений», тогда же попала в длинный список премии «Дебют» в номинации «Малая проза». Проза и рецензии публиковались в журналах «Октябрь», «Континент». Живет в Калининграде.
Уходящая натура
Однажды я встретила Игоря в трамвае. Я смотрела на него и не узнавала, это был он и не он одновременно. Задумчивый, отстраненный до абсолютной нездешности и как будто сам для себя случайный, он стоял и молча смотрел на меня. Он словно прорвался из обыденности, сбежал сам от себя.
Он вышел вместе