Отец и Друг. М-м-м-м…
Дочь (быстро подсказывает). Я уж решил – миновала беда, и удалось отвертеться…
Отец и Друг (поют).
Я уж решил – миновала беда,
И удалось отвертеться…
С неба скатилась шальная звезда
Прямо под сердце.
Звезд этих в небе – как рыбы в прудах,
Хватит на всех с лихвою.
Если б не насмерть, –
ходил бы тогда Тоже героем.
Я бы звезду эту сыну отдал,
Просто на память…
В небе висит, пропадает звезда –
Некуда падать. [11]
Отец. Эх, Жень, какой же медведь-то тебе на ухо наступил…
Друг. Я его фамилии не спросил… когда уши ему отрезал!..
Дочь. Главное – с душой петь…
Друг. Да… это главное… Всё, мне пора домой.
Отец. И нам пора домой.
Дочь (засмеявшись). И тебе пора домой, папа?
Отец. Да!
Дочь. И где ж твой дом, позволь спросить?
Отец. «Мой адрес – не дом и не улица…»
Друг. «…мой адрес – Советский Союз!» [12] Всё, пора, Витёк… (Встаёт из-за стола.)
Отец (разливая водку по стопкам). А на посошок?
Дочь. Давайте уже без посошка? Вам уже хватит, по-моему… дядь Жене ещё ехать…
Отец. Ну так и надо – погладить дорожку… (Вручает Друг у стопку с водкой.)
Друг (со вздохом). О-ох!..
Отец и Друг чокаются и выпивают.
Дочь. Ну, сейчас начнётся – «на посошок», «стременная», «забугорная», «на пыль»…
Отец. Жень, я с тобой пойду. Ты видишь – как меня тут… задолбали!
Друг. Пошли, Виктор Борисыч! Я тебе отдельный этаж выделю…
Отец. Я только гитару с собой возьму…
Дочь. Пап, ну давай уже – без гитары?
Друг. Зачем нам гитара, Витёк? Мы и без гитары – споём… всё, чё хочешь! Пошли…
Отец и Друг выходят.
Дочь (вслед). Только «провожайтесь» без приключений, пожалуйста! Не как в прошлый раз!..
Отец (из прихожей). Как получится!..
Друг (из прихожей). Гарантий не даём!..
Дочь Вот, блин, гусары… (Собирает тарелки и чашки в стопку и выходит.)
Екатерина Гузема
Екатерина Гузема родилась в 1995 году. Окончила Екатеринбургский государственный театральный институт, ученица Николая Коляды. Автор пьес «Вся правда о моем отце», «Оттуда», «Голливуд в соседней комнате» и других. Публиковалась в журнале «Современная драматургия». Участница Форума молодых писателей «Липки». Живет в Ижевске.
Важный день Л.
Действующие лица
Лера – за двадцать.
Лера красивая, не вычурно красивая, а очень сдержанно красивая. Таких любят даже больше, чем вычурно красивых. Она сидит в гостиничном номере за письменным столом. Широкая кровать уже расправлена, она в белом гостиничном халате, на спине халата вышито название отеля. У нее идеально оформленные брови (брови сейчас в тренде), маникюр нежных расцветок, педикюр, шугаринг, ламинирование ресниц, ботокс волос, пилинг лица, гиалуронка от носогубных складок, окрашивание в технике балаяж и все такое. Ее волосы до плеч сейчас сырые, она только вышла из душа. Лера садится за гостиничный стол, берет гостиничную ручку. Думает. Откладывает ручку.
0
Лера. Я буду говорить таким нежным и проникновенным голосом. С хрипотцой чтобы немного. Мои глаза будут блестеть от слез и счастья. Надо это все отрепетировать, конечно. Акценты расставить правильно. Все будут умиляться и поражаться моему ораторскому таланту. Руки будут чутьчуть дрожать, листочек, который я буду держать, от этого тоже будет так немного трястись. Но это же эффектно. Все замрут. Затихнут. Молча будут слушать. Говорить буду одна я. Их там так много. И одна я.
Лера выдыхает, будто старается выгнать весь воздух из легких. Лера выдохнула. Лера говорит.
1
Лера. Сейчас ночь, и я лежу на ковре. Этот ковер долгое время был в квартире, в которой я родилась. Там, где было мое детство. Сейчас я в одном нижнем белье на нем. Пьяная. Не настолько, насколько оно может быть. Но тем не менее. Даже кот осуждает меня. Мне так кажется. Он попил воды из своей поилки, и шерсть под пастью у него вся намокла. От этого он похож на всезнающего старца. Он смотрит на мою бутылку «White Horse» (это виски такое… или такой) и осуждает. Но мне плевать.
Он единственный, кто тут есть. Я, мой кот и телефон. На нем сохранены фотографии моего мужчины. Я готова быть его женщиной. Терпеть его измены. Пусть трахает кого хочет. Если бы он был моим, ему было бы можно. Ему можно быть голубым, изменять, пить, нюхать, курить. Только не ставить лайки левым телкам. Все, кроме этого. Сука! Да ладно б телка была нормальная. Но она настолько унылая, что сказать страшно. Ей за 30. И она полностью никчемна для своих за 30. А мне за 20. Но лайк стоит у нее. Не у меня. Я не то чтобы мнительная… Но мужики так просто лайки не ставят. Телки – да. По дружбе ставят, из жалости к уродливой, но доброй подруге ставят, есть даже лайк зависти. Это когда лайк ставить не хочется, но если не поставишь, эта овца поймет, что ты его не ставишь, потому что завидуешь. А ты завидуешь! Но ей так думать нельзя. Поэтому ты ставишь лайк и еще и комментарий пишешь: «Какая красоточка». У меня есть лайк от него. Но не на фото. Не на моем фейсе. Сука. Думает, ему можно все.
Виски закончился.
У нас была возможность быть друг с другом. Но я испугалась. И у нас ничего не было. А я так хотела. Мой мужчина – он самый талантливый. Он пишет о боге. Об Иисусе. Он видит смерть. Каждый день. Потому что он писатель.
Мое одиночество уже не вмещается в эту квартиру. Разве что окна не выносит. Зато выносит меня. Потому что болит, оттого что люблю. Или хочу любить. Бросить любовь в кого-то. Размахнуться и бросить. Утопить кого-то в ней. И даже не в писателе дело. Утопить хочу кого угодно. Чтобы кто-то задохнулся в ней. Чтобы плевался от нее. Чтобы она душила его. И это все моя любовь. Но тут только кот, который осуждает.
Ты кто, а, чтобы осуждать меня? Ты только жрешь, спишь и ссышь. А я личность. Понятно, да! Я знаю столько всего. Я столько книжек прочитала. Я Достоевского, блин, читаю. А ты кто? Ты на низшей ступени развития. Я