Первое название Тушина – Коробово. Или Коробовское. Жили себе, жили мирно и тихо, да вот на тебе. Воевода Родион Рябец спас где-то там Ивана Калиту. Тот подарил ему «село во области круг реки Всходни на пятнадцати верстах». В 1332 году.
Сын его – Иван Родионович Квашня. Какой-то он был рыхленький, вот его Квашней и прозвали. Но Квашня Квашней, а командовал полками в Куликовской битве. Умер он в 1390 году. Сына его, Василия, за то, что был уж совсем толстенький, звали Тушею. Ну и село стали звать Тушиным. И вот в купчей 1512 года уже четко читаем: «Купил есмь у своей снохи у Анны у Петровой жены Михайлова сына Тушина (…) половину села Коробовского Тушина».
Здравствуй, Тушино.
Заговор шекспироведов
Что до Коробова, то тут еще проще. Никакого Короба никто не помнит. Но пока в Киеве еще не помышляют, ну или только-только начали помышлять о крещении Руси, в устье Всходни в 970–980 годах уже вовсю цветет Коробово. Много лодок, ладей, переговоров, иногда пьянка с дракой, иногда починка – товар выгружается на берег. И лежат на берегу короба, много коробов. Вот вам и Коробово. Такова, во всяком случае, версия. Или одна из версий, мне, правда, другие неизвестны.
Получается, что Тушино старше Москвы где-то на 170 лет.
Я, конечно, отчасти слегка передергиваю. Село на Боровицком холме тоже не Юрий Долгорукий основал. Он в конце концов убил уже жившего там боярина Кучку. Приставал к его бабе, к жене его, а потом и убил. Любовь, видите ли, у князя, что напротив Моссовета на коняке сидит да руками машет. Герой. Есть такая, ну да, опять-таки, версия. Но я отвлекся.
Да, отчасти я передергиваю. Патриотизм часто бывает слеп. То есть не совсем слеп, конечно. Видит то, что хочет видеть, и, наоборот, не замечает ненужного, ненужного для него, для патриотизма. Объективности не существует. Двойственные стандарты (их почему-то называют двойными, что глупо, конечно) – изначальный, естественный и необоримый принцип. Те, кто не признается в двойственных стандартах даже себе, – не только лжецы, но и глупцы еще. Двойственные стандарты необходимы. Если будет мир во всем мире, власть станет ненужной. По сути, существует негласный, чаще всего неосознанный заговор политиков. Приведу, чтоб никого не обидеть, пример из области гуманитарной. Почему всегда будут спорить, был Шекспир автором своих пьес или нет? Потому что в каждой работе любой ученый (не буду утверждать, что злонамеренно, ведь чаще заговор неосознан) допускает глупейшие ошибки. Его ошибки блестяще вскрывает оппонент. Но допускает глупейшие свои. И так без конца. А иначе что? Иначе шекспироведам нечего будет кушать. Осознавая все вышесказанное, сразу говорю: я предельно, люто субъективен. Пристрастен. Гневен. Однако вспомните шекспироведов. У каждой из сторон есть слабые постулаты и леммы. И у господствующей – тоже. На уроках истории я испытывал естественную гордость за тушинского царя, а мне внушали, что он негодяй. Какой же он негодяй, если он наш? Наши всегда хорошие. Но я опять отвлекся.
В любом случае Волоколамск в летописях упоминается уже в 1135 году. А Волоколамск – наш, тушинский, любимый тушинцами город. К волоку Ламскому от Тушина все кораблики шли-то. Что до других «сведений» – оговорюсь. Из разных, часто противоречивых, источников я их брал. На свой страх и риск, часто по памяти. Так что перед вами – исключительно версии. Что помню. Так мне кажется. Не более того.
Самый знаменитый тушинский политик. Трикотажка
Ну да, он, конечно, царь Дмитрий, муж Марины Юрьевны Мнишек, тушинской царицы, отец ее сына. Тушинский вор. И сын его – «воренок». История «300-летия дома Романовых» началась с убийства малолетнего «воренка». Ага, симметричный ответ за царевича, надо полагать. Хотя первый русский царь Михаил Романов, между прочим, – сын тушинского патриарха Филарета. Э, да что там говорить…
В любом случае в июне 1608 года в Тушине обосновался самозванец Лжедмитрий II, Тушинский вор. Когда царя Дмитрия называют Тушинским вором – ничего, не обидно. Вор – не тать, вор – бунтовщик. Лагерь его был на месте впадения реки Сходни в Москву-реку. Где Сходня образует петлю. Она и сейчас ее образует. Посмотрите на карте. Говоря сегодняшним языком, между реками Москвой и Сходней, у самой МКАД, возле железнодорожной платформы Трикотажная.
Нет, сейчас, ясное дело, все другое. И Сходня не такая и не там, и река Москва не такая и не там. Но если накладывать сегодняшнюю карту на карту Константина Калайдовича (1792–1832), то ясно видно: Трикотажка.
Самый знаменитый тушинский политик. Дума и перелеты
Саму героическую и трагическую судьбу Тушинского вора каждый знает, так что скажу вкратце. В июне 1608 года войско Дмитрия встало лагерем в Тушине. Он, кстати, хотел было у нынешних Мытищ встать, да его Шуйский не пустил. Пока осада Москвы шла с переменным успехом, русские города один за другим присягали Тушину. Из Москвы посыпались перебежчики. Город стал столицей России, значительно вырос. Здесь была Дума, патриарх Филарет (тот самый, уже упомянутый отец будущего царя Михаила Романова). Но в дело вмешались поляки, Тушинская дума раскололась, Дмитрий с Мариной бежали в Калугу. Улица Плеханова, 88, точный адрес, к счастью, известен. Кстати: палаты Коробовых, по-моему. Совпадение?
А Тушино продолжало бороться. Весной 1610 года в Тушино входит Скопин-Шуйский и устраивает резню. Два года тушинского счастья и взлета пролетели как один миг. Пятнадцать минут славы города Тушина. Мы имели на них право. Но профукали. И, знаете, если б не профукали, то… ну засел бы Дмитрий с Мариною в Москве. И все. Хотя… мог бы и должен был перенести официально столицу.
Но все сложилось не в нашу пользу. А вот «тушинские перелеты» – забавное веяние времени. Почти все московские бояре, как только пришел Тушинский вор, побежали к нему в Тушино. А потом испугались и убежали обратно. А затем – снова в Тушино. Некоторые чуть ли не в один и тот же день присягали разным царям. Жаль, тогда метро не ходило, а то бы по десять раз на дню туда-обратно перелетали. А если бы метро и ночью ходило… Страшно представить.
Что с них взять? Одно слово: Дума.
Забавно, но