Традиции & авангард. Выпуск № 4 - Коллектив авторов. Страница 26


О книге

И синее море, my love!

Мы бледны с тобой, как скелеты

В шкафу… (Может, вынести шкаф?)

Пусть лузер рыбачит на Рузе,

Весь год надрываясь как вол,

А мы улетим в all inclusive,

Ты хочешь, любовь моя, в all?

И там, охмелевши от горькой,

На линии передовой

Я лягу бесформенной горкой,

Ты встанешь напротив – звездой.

Курс счастья простого и лени

Хоть краток и редок, зато

Там с нами не прошлого тени,

А тени от пляжных зонтов.

Нам небо впитается в поры,

Как масло лавандовых трав.

А с моря вернёмся – и шторы

Раздвинем. И вынесем шкаф.

ЗОЖ

Для утра подойдёт любая сура,

Любой сырок творожный в день сурка.

Когда б вы знали, из какого сюра

Растут стихи и цены ЖКХ…

Я ждал её, расслабленный, в пижаме,

Судьба ж моя пришла не с вискарём —

Явилась в дом Фемидою с весами

(Напольными) и спортинвентарём.

И вот в стакане фреш до самой риски,

А в миске каша, скучная на вид,

Но верю я: в моё окно, как фрисби,

Однажды пицца счастья залетит!

Автобусное

Как только

освободилось место

в соседнем ряду,

она тут же отсела

от меня.

Почему?

Я был чисто побрит

и опрятно одет,

и пах дорогим коньяком,

а в руках держал

раскрытую

нарочито широко

книгу неплохого поэта

Андрея Коровина…

Нуда, конечно,

этим столичным стервам

только Бродского

подавай!

Шариков

Роскомзачистка. Главный офис.

Начальник ходит взад-вперёд,

И пересаженный гипофиз

Ничем себя не выдаёт.

Кому-то, может, светит ордер,

Ему же – орден и почёт,

Когда министр свободы Швондер

Его отчёт с утра прочтёт.

В отчёте – обыски, зачистки,

Облавы (как же без облав?).

Отдельно – списки, списки, списки:

Кругом враги – хоть всех облай!

Поставить подпись – и готово!..

Но вдруг рука, как тайный враг,

Задрав рукав сорочки новой,

Выводит слово «абырвалг».

* * *

Как низко сегодня небо!

Как близко оно от земли!

Боже, прими мою требу —

Век мамы моей продли!

Я сыном хорошим не был,

Живя от неё вдали.

Боже, прими мою требу —

Печали её утоли!

В груди моей слабой жженье,

Такое – хоть грудь разорви!

Но держит меня притяженье

Твоей и её любви!

Растёт надо мною небо,

Восходит дыханьем земли!

Боже, что хочешь требуй —

Лишь век моей мамы продли!

* * *

Я перелистываю тетради,

Перебираю вещи и сны.

Где же? Когда? На каком закладе

Я от тебя отказался, сын?

Я верил, что мир мой не будет прочен,

Если не будет всегда простым,

И ставил, и ставил, и ставил прочерк

В анкете напротив тебя… Прости…

Друзья гордятся детьми своими

(У младшего Машкиного мой нос).

А я… я успел тебе выбрать имя,

Но никогда его не произнёс.

Живи же, мой сын, на своей планете

И поливай свою розу…

Пы. Сы.

«А у него разве были дети?»

Не было.

Был нерождённый сын.

Мычание

Предчувствуя бездну как немоту,

Я больше не верю в молчание —

Даже в неволе на кляпе во рту

Можно сыграть мычание.

Я просто молчал, чтобы спать по ночам,

И было неплохо всё вроде, но

Вдруг оказалось: я так промолчал

И голос, и волю, и Родину.

Господи, дай же мне сил не молчать,

Дай голос хотя бы вполшёпота!

А надо – я буду мычать и мычать,

И набираться опыта!

Третий глаз

Вся жизнь – обрывки да обмылки,

Но вдруг случится чудо: раз! —

И за ночь где-то на затылке,

Как чирей, вскочит третий глаз.

Моё недремлющее око

Узрит все тайны бытия.

И мне откроется до срока

И жизнь моя, и смерть моя.

И буду ловок я и пылок,

Но вряд ли обрету покой.

…И снова я чешу затылок

Тревожной сонною рукой.

Связь

Небо моё с овчину,

Твоё – голубой атлас,

И нет ни одной причины

Остаться хотя бы на час.

Мы бились, как птицы, между

Этих больных небес.

Не подавай надежды,

Я должен привыкнуть – без.

В злобе, тоске и гневе

Не поминай добра.

В чёрном с овчину небе

Что ни звезда – дыра.

Время всегда проточно,

Небо – то шёлк, то бязь,

Не называй порочной

Непрочную нашу связь.

Дополненная реальность

В моей реальности всё подлинно,

Пока она тобой дополнена!

В ней всё – от близости до дальности —

Мне дорого без срока давности.

И беспричинные условности,

И благочинные формальности —

Всё это милые подробности

Тобой дополненной реальности!

Книга

Жил поэт – вся душа нараспашку!

Не унять молодецкий запал!

Он и бражку любил, и Палашку

И стишки между делом кропал.

А однажды он выкинул номер:

Вдруг лицо обратив к небесам,

Прошептал что-то, замер – и помер.

Был – и нет. Книжку

Перейти на страницу: