Дед Жавю посерьезнел, сморщил лоб, встрепенулся. Старческие жилы напряглись на худом горле.
– Ну давай, давай, прикончи меня. Осталась одна позиция. И будет двенадцать, словно его учеников, – дед Жавю обиженно ворчал, но в целом был доволен.
Алекс задумался. Он должен был сказать главное слово. Нужно было завершить ряд, закончить отповедь, поставить точку.
И он трепетно прошептал:
– «Шел Господь пытать людей в любови» Есенина…
Дед Жавю изобразил страдания от пулевого ранения, упал на пол, но смеялся:
– Ну, все, все, прикончил-таки, добрый христианин. Убил старика. Дайте мне с собой на тот свет мое кресло, дайте сигареты, дайте вечерний свет из окна!
Алекс подал деду руку, смотрел ему в глаза:
– Всего двенадцать позиций, дед Жавю. А если собрать все… Что будут делать твои… да пусть даже пятьдесят или двести жалких вицлипуцлей?
Дед Жавю обнял Алекса, поцеловал его в щеку, словно отец встречал блудного сына, и шепнул ему:
– А теперь иди. Найди убийцу Нины.
– Сегодня я командую, дед Жавю. Сегодня рулим по моим правилам, – гордо скомандовал Алекс.
Право, из этого можно вывести целую большую философию. Надеюсь, кто-нибудь сделает это в свое время. Я рад. Если теперь мне скажут, сколько людей погубили под лозунгами любви и милосердия, сколько страшных убийств оправдывали именем Иисуса, я всегда смогу побить все их карты тем количеством глубочайших вдохновений, которые дал он гениям за две тысячи лет. Никто не сможет парировать, уверен.
Но за Алекса я совсем не рад. Он не доходил до этого своим умом, на него снизошло. А где же его личный труд, где мысль, где кропотливая работа долгими ночами? Впрочем, я слышал, некоторые буддисты считают, что никакой работы быть и не должно, любое напряжение излишне и избыточно. Есть только то, что есть. Не стоит тужиться, даже если у тебя сильнейший запор. Умный, тебя понесло, прекращай. Настала пора переместиться из религии в политику, ты забыл? Заткнись, Красивый. Без тебя знаю. Прости, читатель, этот снова прорвался в эфир. Затыкаю его, затыкаюсь сам. А впереди еще много интересного, светлого, доброго.
Особенности политической драматургии
– Лера, я постоянно вспоминаю тот спектакль, что вы сыграли с Ниной и тем красивым актером на мой день рождения. Вспомни, как все теневые ухохатывались. Их же всех просто корежило, крючило.
– И тебя тоже, почему только их. Мы старались, – Лера надула губки, медленно снимая платье. Достала телефон, села на колени к Алексу уже голая, сказав призывно: – Давай посмотрим еще разок, а? Люблю это видео.
Просмотр
– Мистер Смит, вы должны нам помочь уничтожить этого выскочку Алекса, – Нина и Лера, одетые как придорожные проститутки, сидели на мягком красном диванчике в кабинете тучного лысеющего психоаналитика мистера Ричарда Смита на 47-м этаже небоскреба 432 Park Avenue в Нью-Йорке.
Мистер Смит разминал не слишком волевой подбородок и думал. Дипломы и сертификаты, что сплошь покрывали стену за его спиной, думать не помогали.
– Позвольте, – хитро сказал мистер Смит, – как же я, простой психоаналитик из Нью-Йорка, могу помочь вам уничтожить одного из самых могущественных людей, да еще и в России? Девушки, вы точно не ошиблись адресом?
Лера кокетливо выпрямилась, подалась вперед. Массивная грудь проступила в полной мере.
Она сказала шепотом:
– Мистер Смит, видите ли. Пусть это и покажется вам странным, но мы обе – самые близкие девушки Алекса. Знаете, как у нас в России говорят? Половые подруги. И, конечно, мы пришли не с пустыми руками. Мы принесли вам множество секретных доказательств того, что чудовищный и циничный заговор России против США существует. Мы выкрали документы. Мы ненавидим Алекса и хотим его уничтожить.
Речь перехватила Нина:
– И какая разница, психоаналитик вы, владелец ресторана или разносчик пиццы. Вам что, не хочется стать знаменитым? Вы только представьте: вы, Ричард Смит, разоблачите заговор русских против США! Об этом мечтает каждый нормальный американец!
Мистер Смит вскочил, оттянул подтяжки, стал ходить по кабинету взад и вперед. Открыл шкаф, достал бутылку виски, плеснул себе немного, выпил, повернулся к девушкам. Лицо его выражало восторг:
– Знаете, это очень интересно! Я – патриот своей страны! Я согласен на сделку. А теперь расскажите, в чем же заключается заговор?
Нина улыбнулась, встала с дивана, нагнулась, стала копаться в своей сумочке. Ее округлые ягодицы приковали внимание мистера Смита. Лера это заметила и сразу пристыдила психолога:
– Мистер Смит, куда это вы смотрите? А как же профессиональная этика? Нехорошо, мистер Смит…
– Извините, – потупился толстяк. – Русские женщины, сами понимаете…
Нина вытащила из сумочки папки, фотографии, документы. Бесцеремонно села на стол мистера Смита, начала свой рассказ:
– Вот тут все доказательства, разработки, планы, чертежи. В самом общем смысле, мистер Смит, заговор заключается в том, что все русское население собирается отпетушить все население Америки. Его к этому упорно готовят. Надо ли пояснять слово «отпетушить»?
– Otpetushit, – задумчиво повторил аналитик и смущенно улыбнулся. Объяснения были излишни.
– Женщины будут использовать вибраторы. В остальном все так же, как у мужиков, – русская американку в зад. Заговор разрабатывался за плотно закрытыми дверями тайного правительства России, изначально о нем знали единицы, только самые основные – золотая пятерица. Это у вас тут золотой миллиард, а у нас лишь пять человек, бабла на миллиард точно не хватит. Но, понимаете… У нас никто не умеет держать язык за зубами – даже теневое правительство. Поэтому план быстро ушел в народ. Не прошло и недели с окончания его разработки, как детали и подробности уже обсуждались в пивных, в курилках, на кухнях и в такси.
Мистер Смит сосредоточенно просматривал фотографии и документы.
– Я внимательно слушаю, – уведомил он. – Леди, продолжайте же!
Нина вновь пересела на диван, медленно положив ногу на ногу, как Шерон Стоун в известном фильме. Аналитик зажмурился.
Рассказ продолжила Лера:
– После того как о планах теневого правительства узнала вся страна, в России начался небывалый патриотический подъем. Вы наверняка смотрели репортажи о митингах и демонстрациях, что прокатились по стране в прошлом году? Вашим СМИ все было преподнесено как наше поистине всенародное согласие по вопросу легализации и повсеместного насаждения гомосексуализма в России, помните? И патриарх произнес тогда «Голубую проповедь», вспоминаете эти репортажи? Только это была не вся правда…
Аналитик оживился:
– Конечно, помню! Мы тут ликовали! Наконец-то Россия стала свободной страной, думали мы. Наконец-то она впустила в ворота Кремля прогресс. Я в изумлении смотрел