Трепанг захлопал маленькими глазками, взглянул в шпаргалку, перелистал её и затем выпалил:
– Теперь что, чёрную икру выдавать не будут?
Русалка не обратила на него никакого внимания и продолжила:
– Кроме того, очень непрозрачно выглядит голосование по принципу «под каждой корягой избирком». В случае моего успеха голосовать можно будет везде, на любом листе водорослей. Достаточно будет поставить плюсик и сообщить о факте голосования в комиссию, а уж она прекрасно обработает нужный результат и занесёт его в таблицу. Неважно, где поставлена галочка, главное, что правильно посчитана.
– И что это даст? – заволновался вдруг Маусдлайк.
– Это позволит повысить явку до девяноста – девяноста семи процентов. А три процента оставшихся – это те, кого съедают по дороге на выборы, независимо от типа голосования.
Трепанг что-то записал в своей шпаргалке. Агриппина Акульевна, не меняя позы и интонации голоса, продолжила:
– В предтече выборов мы поинтересовались, каким образом обеспечивается такой стабильно высокий рейтинг действующей власти. Выяснилась интересная картинка, которую мы сняли в нашем сюжете…
Трепанг изменил цвет на пунцовый и резко объявил рекламу. По экрану опять поплыли различные радостные картинки: «Голосуешь за какого-то типа – пусть тебя не типает!», «Веди косяк без косяков!», «Выбирая рыбу, проверяй, чтобы кандидат не оказался с душком!».
– Показывайте, что там у вас, – нервно спросил он у русалки.
Та небрежно щёлкнула пальцами, знакомые уже крабы втянули маленький проектор и совсем небольшой экранчик. На экранчике возник огромный портрет Царь-рыбы, поддерживаемый в вертикальном положении силами небольших рыбок. Некоторые рыбки безучастно плавали в сторонке. Вокруг всех описывали круги несколько огромных барракуд с недобрыми взглядами. Красивый голос за кадром прояснял суть происходящего:
– Мы видим суть рейтинга нашего руководства. Ежедневно на поддержание портрета вызывается сотня обычных рыб. Из них порядка восьмидесяти должны поддерживать портрет, а остальные прохлаждаются рядом. Контролируют весь процесс специально натренированные хищники. Когда кто-то из отдыхающих рыб выражает недовольство эксплуатацией тех, кто трудится, барракуда нейтрализует его голос. – На экране говорившую рыбку вмиг проглотила одна из охранниц. – В этот момент рейтинг увеличивается. В течение дня говорить начинают как те, кто испытывает неудобство от бездействия, так и те, кто устал держать портрет. В результате цифра поддержки может как увеличиваться, так и снижаться. К вечеру оставшиеся семьдесят-восемьдесят рыбёшек плывут домой.
Трепанг выглядел обескураженным, но не удивлённым. Пока в передаче транслировалась реклама, он повёл прямой, как Гольфстрим, разговор:
– Зачем вам это всё, уважаемая Агриппина Акульевна? Зачем баламутить жизнь В-однократии какими-то потрясениями? Обывательские интересы прочно и надёжно поделены между работой, кухней и лежанием на диване с банкой пенной алкогольной продукции. Им не интересны ни вы, ни я, ни, по большому счёту, даже название страны. Содержимое холодильника и возможность пялиться в ящик – вот всё, что волнует самцов, а самок интересует тотальный шопинг и цена клюворылых губ. Это им вы пытаетесь принести свободу и демократию? Да им же желудок заменяет все органы разума, а желудочный сок и молоки – все необходимые жидкости в организме. Вы – такая видная и выдающаяся – достойны высочайшего признания, причём, скажу вам по секрету, очень нравитесь Царь-рыбе. Я имею прямые полномочия предложить вам разделить все тяготы власти в В-однократии, приняв предложение Царь-рыбы стать его супругой. Подумайте: вы будете равновелики самому великому! Идентичны и равноценны!
Агриппина Акульевна опешила. Она готовилась к затяжной борьбе, вырабатывала стратегию, изыскивала резервы, как вдруг всё оказывается намного проще. Русалка не нашлась, что ответить, впервые после выпускных экзаменов.
– Я… я… я готова рассмотреть предложение Царь-рыбы и дать ему ответ при личной встрече.
Передачу свернули, сославшись на технические причины, и на экран вывели крупным планом довольных мурен-телохранительниц. Те засияли такими счастливыми улыбками, что производители зубной пасты «Аквалэнд» мгновенно предложили им рекламный контракт. На радостях новоявленные звёзды в течение минуты разгрызли в щепки стол ведущего…
Волнуясь как никогда, Агриппина Акульевна шла за Маусдлайком. Длинные коридоры, ковровые дорожки с вензелями, переходы сменяли друг друга. Караульные дворцовые пираньи вытягивались при их приближении в струнку и замирали без движения. У высоких великолепных дверей трепанг остановился и шёпотом посоветовал приготовиться. Заиграла красивая музыка, двери распахнулись, и Агриппина Акульевна прошла за телеведущим в огромный зал, стараясь не бросать взгляды на окружающую роскошь. Посередине расположился величественный массивный постамент из заморского мрамора. На постаменте стоял сам Царь-рыба. Что-то в нём выглядело не так, но русалка машинально прошла ещё несколько шагов, прежде чем сообразила, в чём дело. НА ПОСТАМЕНТЕ СТОЯЛ ИСТУКАН ИЗ АКВАМАРИНА! Выполнен он великолепно, но это был камень – Агриппина Акульевна в этом хорошо разбиралась. Она замерла в недоумении и увидела, что истукан несколько раз удивлённо моргнул. Сгибавшийся рядом в знак почтительного холуйства Маусдлайк блеющим голосом торжественно произнёс:
– Согласны ли вы разделить судьбу и бремя власти?
Только сейчас Агриппина Акульевна поняла, что означали слова об идентичности и равноценности. Ей предлагали стать таким же каменным истуканом на постаменте. Ужас происходящего заставил её вскрикнуть и сломя каблуки броситься прочь. Скорее, скорее в чистую, прозрачную воду. Туда, где обычные рыбы клюют на приманку рекламных роликов! Туда, где кредит в двадцать процентов называется «на жизненные нужды», а зарплаты не хватает на погашение этих нужд.
Агриппина Акульевна выскочила из дворца, на бегу скинула туфли и помчалась не разбирая дороги. Главное – прочь от этого каменного, хлопающего глазами истукана! Прочь от охватившего её ужаса! Как можно дальше от всего окружающего и накопившегося.
Перед ней расступались, она неслась вперёд и вдруг налетела на достаточно крупную рыбу. Русалка хотела оттолкнуть её и броситься дальше, но внезапно давно забытое имя сковало мышцы нежданной судорогой.
– Груня?! – удивлённо-восторженно вырвалось у рыбы. Недоумённый взгляд в ответ показал, что знакомство на улицах не лучшая форма флирта.
– Это же я, Карасик. Ну?
Агриппина Акульевна всмотрелась и сумела заметить во взгляде этого взрослого карася такие знакомые наивные искорки.
– Карасик! Милый Карасик! Как же ты вовремя поставил фингал на моё плечо, – русалка смеясь потёрла руку и бросилась обнимать вмиг оробевшего друга. – Как ты?
Ты не занят? Составь мне компанию, мне сейчас нужно твоё общество.
– Да, Агриппина Акульевна, конечно, – неловко бормотал такой взрослый рыб, что со стороны это выглядело поимкой на крючок, – для тебя… для вас я всегда… я рад…
Его восхищённый и растерянный взгляд искал в этой великолепной женщине далёкие черты наивной девочки Груни. Русалка взяла его под плавник,