Тем временем Жуков и Василевский, стоя у другой карты, обсуждали конфигурацию фронта. Потом, чтобы не мешать Верховному, занятому изучением карты, отошли к окну. Разговаривали вполголоса. Жуков был недоволен и последними событиями на Сталинградском фронте, и только что состоявшимся разговором. Сказал Василевскому, что всё это полумеры и они вопроса Сталинграда не решат, что нужна сильная, сокрушительная группировка и, самое главное, вводить в дело её надо иначе.
– Да, – согласился Василевский, – всё это – полумеры. Нужно искать иное решение.
– Какое «иное» решение? – Верховный оторвался от карты и внимательно на них посмотрел.
Жуков и Василевский молча вернулись к столу. Вкратце повторили то, о чём рассуждали у окна.
– Вот что, – сказал Сталин, – поезжайте в Генштаб и подумайте хорошенько, что необходимо предпринять в районе Сталинграда. А заодно подумайте и о Кавказском фронте. Завтра вечером жду ваши предложения.
6-я полевая и 4-я танковая армии противника всё больше втягивались в изнурительные бои. В районах Волги и Дона у немцев и их союзников могло быть не более пяти-шести резервных дивизий. Бои шли и на юге, и на севере. Гитлер уже не мог высвободить для усиления нажима на Сталинград ни одной дивизии. Конфигурация фронта склоняла к мысли, что немцы, сосредоточившись на прорыве к Сталинграду, опасно растянули свои фланги и образовавшийся выступ можно подсечь. Тем более что на флангах у 6-й армии стояли венгерские, румынские и итальянские дивизии.
Вот о чём вполголоса беседовали Жуков и Василевский в кабинете Сталина, когда тот внезапно их прервал и о чём они доложили ему, пока ещё в общих чертах.
Обсудив в Генштабе основной замысел операции, они перенесли его на чистую карту.
Докладывал Василевский. Верховный некоторое время молча рассматривал карту, потом спросил:
– А это что за группировка войск в районе Серафимовича?
– Новый фронт, – ответил Василевский. – Его надо создать, чтобы нанести мощный удар по оперативному тылу группировки противника, действующей в районе Сталинграда.
– Хватит ли сейчас сил для такой большой операции? – усомнился Сталин.
– Сейчас, конечно, не хватит, – сказал Жуков. – Но, по нашим расчётам, через полтора месяца операцию можно будет обеспечить необходимыми силами и средствами и хорошо её подготовить.
Сталин усмехнулся и постучал трубкой по карте:
– Далеко замахнулись. А не лучше ли ограничиться ударом с севера на юг и с юга на север вдоль Дона? Подумайте.
– Это полумера. – Жуков предполагал такую реакцию Верховного и заранее собрался с мыслями. – Мелкие контрудары не приведут к решительному изменению обстановки. В этом случае… – И Жуков сделал жест, повторяя направления предполагаемых сталинских контрударов. – Паулюс в этом случае может быстро развернуть из-под Сталинграда свои подвижные части и парирует наши удары. Удар же западнее Дона позволит нам глубоко охватить врага, не даст ему возможности из-за речной преграды быстро сманеврировать своими резервами и выйти навстречу нашим группировкам.
3
Операция делилась на два этапа: 1) прорыв обороны, окружение сталинградской группировки противника и создание прочного внешнего фронта с целью полной изоляции окружённых от воздействия внешних сил; 2) уничтожение «котла» и недопущения деблокады извне.
Верховному план операции понравился, но он не спешил давать согласие на её проведение:
– Над планом надо ещё подумать и подсчитать наши ресурсы. А сейчас главная задача – удержать Сталинград и не допустить продвижения противника в сторону Камышина.
В это время позвонил новый командующий Сталинградским фонтом генерал Ерёменко [151]. Сталин взял трубку. После разговора с Ерёменко сказал:
– Ерёменко докладывает, что противник подтягивает к городу танковые части. Завтра надо ждать нового удара. – И повернувшись к Василевскому: – Дайте сейчас же указание о немедленной переброске через Волгу 13-й гвардейской дивизии Родимцева из резерва Ставки. И посмотрите, что ещё можно направить туда завтра.
Уже через час Жуков был на аэродроме. Приказ Верховного: вылететь в расположение Сталинградского фронта, ввести в бой всю авиацию и изучить обстановку в районе Клетской и Серафимовича. Прощаясь, Сталин сказал, что к начатому разговору необходимо вернуться, и добавил: «О том, что мы здесь обсуждали, кроме нас троих, пока никто не должен знать».
Контрудары, которые Жуков вместе со штабом Сталинградского фронта в те дни организовывал на различных участках, дали положительные результаты. Они, как и предполагалось, сильно изматывали, буквально изнуряли противника своей регулярностью и непрерывностью. Потери несли обе стороны, но Паулюсу пополнять свои дивизии и корпуса было нечем и некем. Жуков и Василевский привлекали в район Сталинграда новые и новые резервы. В бой вступали новенькие «тридцатьчетвёрки», прямо из цехов, неокрашенные.
Из дневника немецкого офицера, который в те дни пытался со своими солдатами оттеснить противостоящие им подразделения Сталинградского фронта: «…части нашего корпуса понесли огромные потери, отражая в сентябре яростные атаки противника, который пытался прорвать наши отсечные позиции с севера. Дивизии, находившиеся на этом участке, были обескровлены; в ротах оставалось, как правило, по 30–40 солдат».
В конце октября Сталин вновь вызвал к себе Жукова и Василевского.
Василевский только что вернулся из-под Сталинграда – изучал условия для контрнаступления армий левого крыла Сталинградского фронта.
Прежде чем идти к Верховному, они несколько часов совещались в Генштабе. Обменивались впечатлениями, вынесенными из пребывания в районе Сталинграда. Вносили поправки в первоначальный план.
Во время встречи в Кремле Сталин неожиданно предложил произвести реорганизацию фронтов и в связи с предстоящими планами масштабного наступления командующим войсками вновь образованного Донского фронта (бывшего Сталинградского) назначить Рокоссовского. А командующим создаваемым вновь Юго-Западным фронтом – Ватутина. Такие назначения всех вполне устраивали.
В конце совещания Сталин сказал:
– Вылетайте обратно на фронт. Принимайте все меры, чтобы ещё больше измотать и обессилить противника. Посмотрите ещё раз намеченные планом районы сосредоточения резервов и исходные районы для Юго-Западного фронта и правого крыла Сталинградского фронта, особенно в районе Серафимовича и Клетской. Товарищу Василевскому с этой же целью следует выехать ещё раз на левое крыло Юго-Восточного фронта и там более детально изучить все вопросы, намеченные планом.
Донесение Г. К. Жукова, А. М. Василевского, Г. М. Маленкова И. В. Сталину о необходимости переброски пяти стрелковых дивизий для удара восточнее Дона.
7 сентября 1942 г.
[ЦА МО]
«После тщательного изучения на месте всех условий для подготовки контрнаступления, – пишет Жуков в «Воспоминаниях и размышлениях», – мы с А. М. Василевским вернулись в Ставку, где ещё раз был обсужден план контрнаступления и после этого утверждён». И далее: «Мне было приказано лично проинструктировать Военный совет Донского фронта о характере действий войск с целью всемерной помощи Сталинграду. Хорошо помню разговор 29 сентября в землянке, в балке севернее