— Интересно, реально ли и вправду рвануть эти мосты? Будь я там, на месте, наверняка попытался бы, пользуясь неразберихой во время атаки на осаждающих крепость.
Подумал и под удивлённым взглядом Ильи уселся писать текст ответной радиограммы, в которой рекомендовал подумать над проведением ещё одной диверсии. Если отсечь войска, находящиеся по ту сторону Буга, может появиться интересное окно возможностей. Тут после прорыва блокады можно и в самом городе покуролесить или ту же железнодорожную станцию посетить, отвлекая немецкие части от противодействия и эвакуации раненых, ослабленных защитников цитадели. В общем, много чего можно натворить, было бы желание.
Старинов, читая мои рекомендации и пожелания, только покачал головой и резюмировал:
— На мой взгляд, нереально, но, если получится, тебе простят, даже если не станешь участвовать в операции прорыва мехкорпусов из котла.
— Ну, ты сам видишь, приказа нет, есть рекомендации и пожелания. Ребята на месте сами разберутся, что возможно, а что, ну его нафиг.
Распрощавшись с Ильёй и его людьми, мы продолжил движение. Не будь в наличии моей способности и хорошей радиосвязи, мы могли влететь в серьезные неприятности.
Двигаясь напролом по шоссе, уничтожая по пути посты и патрули, мы неслабо взбудоражили немецкое командование. И нет ничего удивительного, что оно отреагировало на это желание прекратить безобразия в своём тылу.
В общем, по пути нашего движения на нас организовали вполне серьезную засаду силами целого мотопехотного полка. Тут нам откровенно не повезло, что такая маршевая часть нашлась в этих местах.
Понятно, что воевать с подобным соотношение сил смерти подобно. Но и уходить просто так, имея рядом подготовленную минную ловушку, я посчитал неприемлемым. Тем более, в моей больной голове возникла идея, в свою очередь, попробовать потрепать этих ещё не пуганных «победителей» и самим устроить на них засаду. Благо, что почти все силы батальона, как на заказ, находятся рядом. Две другие наши колонны, работавшие по аэродромам, идут практически параллельно с нами, только по проселочным дорогам.
Собственно, вышли они раньше нас и двигались с осторожностью, поэтому остались не обнаруженными. Мы их, по сути, догнали, вот и захотелось мне маленько похулиганить.
Спровоцировать немцев на погоню и предугадать действия немецкого командования потом было не сложно.
Издали обстреляв засаду, показав противнику, что он обнаружен (каким способом, история умалчивает), мы, изображая бегство, свернули на дорогу, ведущую в своеобразное дефиле между двумя болотами, считающимися непроходимыми.
Естественно, немцы отреагировали на это предсказуемо. Пустили вслед за нами разведку на мотоциклах и бронетранспортерах, выстроились в колонну и двинулись следом в надежде изобразить молот с наковальней.
У них со связью было все путем, да и маршевых частей в этих краях хватает. Поэтому организовать по пути нашего следования заслон, выступающий в роли наковальни, они, как я и предполагал, смогли оперативно. Преследующий нас полк, соответственно, выступающий в роли кувалды, сбившись в плотную колонну, не торопясь, двигался нам в след. Организовать засаду при таких вводных сам бог велел, тем более что чуть не треть преследователей попадали в зону действия минной ловушки.
Конечно же речь об уничтожении полка идти не может, но вот нанести потери этому подразделению, притом безнаказанно, получилось знатно.
Все сложилось, как в сказке. Тут и своевременное занятие позиций всеми подразделениями, имеющимися в наличии на участке дороги длинной почти в километр, и эффективность минной ловушки, которая накрыла ещё метров семьсот этой дороги, и, наверное, главное, работа восьми минометов, если так можно выразиться, на выбор.
Этими миномётами я и командовал во время этого выступления, корректируя их огонь при помощи своей способности. Вот где все получалось на загляденье, и с максимальной эффективностью. На миг даже появилась мысль, что в минометчиках мне самое место. Настолько классно все получалось.
В общем, немцам резко стало не до преследования, и они совсем даже не организовано отступили. Драпали очень даже бодро, и мы неожиданно для себя обзавелись очень даже неплохими трофеями.
Правда, особо сбором этих самых трофеев не увлекались. Так, похватали, что на виду, и ушли вдоль одного из болот к первой подготовленной ещё до начала войны дороге. Через болото считающееся непроходимым, где благополучно затерялись, почти успев сделать это до наступления светлого времени суток.
Отдыхая на одной из своих баз (скорее, лагерей с небольшим складом горючки), уже во второй половине дня мы неожиданно получили приказ из Москвы, в достоверности которого сомневаться не приходилось. Только прошлой ночью Михеев увёз свежие шифры.
Изучив этот приказ, я честно сказать, даже не знал, как на него реагировать, как и не понимал, что происходит.
Мне приказали действовать точно так, как я к этому готовился ранее, и постараться при этом оттянуть на себя как можно большее количество сил противника.
Странный, надо сказать, приказ, особенно, в свете недавних разговоров с Михеевым о подготовке прорыва кольца блокады для вывода мехкорпусов. Если я здесь сейчас начну работать как планировал, и немцы возьмутся за меня всерьёз, ни о какой неожиданности прорыва здесь и речи идти не будет. Ведь я по-любому засвечу свои тайные тропы, соответственно, их немцы так или иначе возьмут под контроль.
Понятно, что я, даже забив на то, чтобы не засветить работу нашей радиостанции в месте дислокации, запросил подтверждения приказа, притом применил старые шифры. Просто мелькнула у меня мысль, что Михеев мог и не долететь, а против меня играют уже немцы в случае, если он угодил им в плен.
Бред, конечно, но мало ли что может быть.
Подтверждение пришло довольно быстро, как будто именно такой реакции от меня и ждали. Притом, сформулировано оно было таким образом, что сомнений в подлинности приказа не осталось.
Похоже, мои дальнейшие действия, действительно, для кого-то могут быть значимыми, если к подтверждению даже привлекли брата. А тот, в свою очередь, засветил наши с ним договоренности об условных фразах.
Немного подумав над происходящим, я для себя определил, что по большому счету, для меня подобный приказ только в плюс. Ну не верилось мне в возможность спасения мехкорпусов, и все тут. Немцы костьми лягут, но не допустят подобного. А попасть в самый эпицентр разборок больших дядек, как это могло случиться, мне совершенно не хотелось.
Конечно, настораживает желание командования стянуть на себя как можно больше немецких войск. Но к этому я как раз готов, поэтому мне, судя по всему, нужно радоваться этой смене приоритетов. Только радости почему-то я совсем даже не ощущаю. Хреново всё-таки, когда находишься в непонятках. А ещё хуже от понимания, что меня