После того, как на поле боя появились танки, под прикрытием которых пехота пошла в атаку, стало посложнее, но и здесь мы выстояли. Танки, которые в итоге вошли в лес, стали нашей законной добычей. Один так и вовсе захватили в целости и сохранности. Пехоту, пусть и в какой-то мере случайно, но смогли на подступах к лесу отсечь и заставить отступить. Просто танки в последний момент зачем-то ускорились и чуть оторвались от своей пехоты, чем мы и воспользовались.
После этого боя, когда у нас в строю из тех, кто ещё мог хоть как-то драться, осталось четырнадцать человек, я за весь день, не получивший и царапины, что называется, нарвался. Переползая от одного дерева к другому, отвлекся на непонятный отблеск в стороне. На автомате, не задумываясь я чуть приподнялся, чтобы получше рассмотреть, что там может бликовать, и ощутил сильнейший удар в грудь, после чего свет для меня потух.
Глава 9
Вырубился я на долю мгновения и в следующий миг обнаружил себя висящим над телом в виде привычного облака.
Отголоски запредельной боли ощущались даже в этом состоянии, и самое главное, что я сразу же обнаружил в своём облаке подобие отверстия, которое, казалось, вытягивало из меня все силы. По крайней мере, отлететь далеко от тела у меня не получилось. Отдалиться удалось максимум метров на двести, что почему-то заставило меня паниковать чуть ли не больше, чем от этой непонятной слабости.
Хоть я и находился во всех смыслах не в себе, а вокруг осматриваться не забывал и обратил внимание на некоторые вещи, которых наблюдать ранее не приходилось. Так уж получилось, что отлетел я в своей бестелесной ипостаси в сторону немцев и увидел, как одного из убитых покинула дымка, подобная моей, только размерами на порядок меньше.
Дальше произошло и вовсе странное. Дымка на миг зависла над телом, и из неё как-то неторопливо вылетела крохотная искорка, устремившаяся вверх, сначала не быстро, но с каждым мгновением ускоряясь и набирая ход. Минуты не прошло, как искра исчезла, а оставшаяся дымка начала рассеиваться.
Я по какому-то наитию, глядя на исчезающую дымку, подлетел к ней в плотную, а потом сам не понимаю, как схватил её, как когда-то кляксу у Насти, и запихал себе в отверстие, появившееся после ранения.
Все происходящее в дальнейшем описать сложно. Меня внезапно скрутила такая лютая боль, что я сам не понял, как оказался в собственном теле, где на миг пришёл в себя, и успел даже глаза открыть прежде, чем снова вырубиться, теперь, похоже, надолго.
Сколько я пребывал в бессознательном состоянии, сказать сложно, потому что периоды небытия перемежались бредом и подобием сна. Во сне, кстати сказать, как это не странно, я увидел подзабытую Афродиту, и почему-то именно этот сон мне запомнился очень детально.
Она, появившись в какой-то момент, закудахтала, как наседка над цыпленком.
— Ух ты, как интересно! Сам научился покидать тело по своему желанию! Вот же неугомонный! Ну кто же так делает? Без какой-либо привязки можно потеряться.
— Так, а это что у нас? Ага, сам себе жизнь спасал, тоже неправильно. Нет, то, что чужую энергию захотел присвоить, молодец. Только это так не работает. Её надо было вот к этому месту твоей проекции прикладывать, тогда она усвоится без вреда. И вообще при помощи именно этого узла, расположенного в твоём энергетическом каркасе, можно тянуть любую энергию из пространства. Это, в свою очередь, поможет, как в лечении твоей раны, так в перспективе может позволить стать долгожителем. Так вот, здесь мы поправим и перельем энергию вот сюда. Энергоструктура сама запомнит, как это делается. Ага, добавим немножко своей энергии, хорошо, что у меня её с запасом, и запустим циркуляцию. Вот так, теперь хорошо будет. Осталось тебе пуповинку приделать, чтобы не потерялся. И на этом все. Дальше сам при желании всему научишься, если, конечно, не погибнешь по дурости на этой войне.
— По-хорошему, научить бы тебя ещё чистке, но, как это сделать, не поговорив, я не знаю. А там ведь просто все, достаточно в бестелесном состоянии залезть в проточную воду, и все лишнее из тебя вымоет, как будто и не было. Вода лечит.
— Не знаю, слышишь ли ты меня сейчас, но на всякий случай, прощай. Неизвестно, смогу ли тебя ещё навестить. В этот раз больше случайно получилось, чем целенаправленно. Жаль, что поговорить с тобой не получилось, а так хотелось. И поосторожнее себя веди, у тебя есть все шансы перепрыгнуть в развитии на ступеньку выше, а это уже совершенно другие возможности.
Почему-то, когда я очнулся, то первым делом вспомнил этот сон. И даже не разбираясь, что со мной, и где я нахожусь, первым делом выскользнул из тела и осмотрел свое, как его назвала Афродита, энергетические тело.
Посмотреть, на самом деле, было на что. Первое, что бросилось в глаза — это клубящаяся энергия на месте, где после ранения появилось отверстие. Казалось, что там бушует минибуря, нацеленная на то, чтобы стянуть края отверстия между собой. Трудно рассказать, как это выглядит на самом деле. У меня возникли вот такие странные ассоциации.
Второе, что я обнаружил, это то, что я теперь и правда будто на поводок посажен. От моей дымки к телу тянулась тончайшая нить, разглядеть которую было непросто. Самое главное, что я теперь как бы одновременно чувствую свое тело и бестелесную сущность. Странное ощущение, непривычное и некомфортное.
Ещё как-то я вдруг понял, что я точно знаю, как мне ускорить выздоровление, да и в целом исцелить свой организм. Быстро последнее сделать не получится, но даже, если, не торопясь, это неимоверно круто.
Только разобравшись, что называется, в себе, я огляделся вокруг.
Лежал я на охапке свежескошенной травы под нешироким, но довольно длинным брезентовым навесом, на лесной поляне, расположенной у ручья, бодро несущего свои воды, или может быть крохотной речушки. Под этим же навесом валялись ещё четыре раненых человека, одним из которых был начштаба. Совсем рядом, метрах в десяти стояли четыре шалаша, построенные из веток, перед которыми был оборудован по всем правилам очаг, на котором сейчас что-то варилось в довольно большом, литров на двадцать, котле.
Быстро метнувшись по округе, я смог посчитать находящихся на ногах бойцов. Их было девять человек,