Помимо своих бойцов, здесь, под присмотром, чуть в стороне находились и два пленных немца. Судя по всему, один из них был офицером.
Прямо стало интересно, что происходит. Но торопиться возвращаться в тело я не стал. Сначала метнулся по округе, пытаясь определиться, где мы находимся, и что, вообще, происходит. Просто вспоминая окончание боя, у меня было понимание, что выбраться нам из той передряги было не суждено. Разве что в плен попасть. Но сейчас я явно не в плену, поэтому пытался понять, где мы, и нет ли поблизости чего-нибудь, грозящего неприятностями.
К сожалению, ничего, стоящего внимания, мне обнаружить не удалось. Собственно, как и определиться с местонахождением. Вокруг, куда только мог дотянуться взгляд, простирался лес с довольно редко встречающимися лесными дорогами и небольшими проплешинами полян.
Местность напрочь была незнакомая. В этой связи у меня возникла уйма вопросов, начиная от того, как удалось спастись и заканчивая тем, сколько времени я находился без сознания.
Вернувшись обратно в тело, в первый миг я даже пожалел, что не остался в бестелесном состоянии.
Какая-то выведенная в абсолют слабость, разливающаяся по всему телу, и тянущая боль в груди навалились на сознание неподъемной глыбой. Даже позвать бойца, крутящегося неподалёку, не получилось. Из горла вырвался только хрип, больше похожий на тихий скрежет. И это все, на что меня хватило.
Я уже думал, что придётся долго ждать, пока на меня обратят внимание, но нет. Уже через пару минут боец заглянул под навес, увидел мой взгляд, устремленный на него, и спросил на выходе:
— Очнулся, командир? — После чего мгновенно исчез.
Ещё через минуту возле меня случилось целое столпотворение. Немецкий офицер щупал на руке пульс, один из бойцов водил мне по губам ложкой с обвязанной вокруг неё марлей, обильно смоченной водой. Другой боец, сумбурно перескакивая с одного на другое, пытался ввести меня в курс дел.
Если говорить коротко, то спастись из западни, куда нас загнали немцы, удалось только четырнадцати человекам, среди которых пятеро тяжело раненых, включая меня и начштаба.
Каким образом получилось уйти, да ещё и унести с собой неходячих, бойцы сами понимали с трудом, потому что шансов не было, от слова совсем. Некому и нечем было сражаться дальше. И с наступлением утра немцы по-любому должны были закончить начатое, но вмешалась неведомая сила, которая и подарила призрачный шанс, которым ребята не замедлили воспользоваться.
Среди ночи, промеж немецких порядков, оцепивших плотным кольцом рощу, в которой мы приняли свой последний бой, разгорелось яростное сражение.
Бойцы не раздумывали ни секунды, подхватили раненых и поползли в сторону боя.
Про то, как они перебрались через немецкие позиции, можно написать отдельную историю. Там было больше везения, чем чего-либо другого. В итоге, уехали они оттуда на захваченном под шумок грузовике. Кто налетел на немцев, узнать так и не удалось, но это и неважно. Главное, что это помогло нам выжить.
Вырвавшись из окружения, ребята не стали сразу ломиться в леса, чтобы отсидеться, а вместо этого начали искать немецкий госпиталь. Без врачебной помощи шансов выжить у тяжелораненых не было, в принципе.
Как ни странно, найти врачей удалось довольно быстро, а помогли с этим местные жители одной из деревень, куда бойцы нагло заехали, чтобы узнать дорогу к ближайшему городу. Они просто тупо заблудились в ночи, а времени до наступления светлого времени суток оставалось всего ничего. Поэтому действовали, положившись на удачу, и она их не подвела. В деревне остановился на ночлег небольшой обоз с немецким ранеными. Возможно даже, что эти раненые появились после боя с нашим подразделением, но это совсем даже не факт, да и неважно. Главное, что дедок, проживающий в доме на самой окраине, у которого узнавали дорогу к городу, в разговоре, стараясь предостеречь от опасности, упомянул про этот обоз. А потом указал ещё и дом, в котором остановились на постой немецкие офицеры.
Собственно, одного из этих офицеров с помощником ребята и забрали с собой, предварительно пленив всех, и выяснив, кто есть кто.
Собственно, на этом все приключения и заканчиваются, если не учитывать отдельные детали.
Добыв врачей, ребята выгребли из провизии в доме, где они квартировали, все, до чего только смогли дотянуться. Увели у немцев котёл со съестными припасами и уехали от деревни подальше в огромный лесной массив, где мы и находимся по сей день.
Немец оказался неплохим хирургом, и именно он делал всем операции, в том числе и мне. У меня, кстати сказать, оказалось самое тяжёлое ранение. Угодившая в меня пуля, выпущенная из ПП, попав в грудь, отрекошетила от магазина с патронами, расположенном в разгрузке, сломала ребро и остановилась в нескольких миллиметрах от сердца.
Этот хирург, кстати, именно в отношении меня уведомил бойцов, что шансов на выживание у меня практически никаких, и я, скорее всего, умру во время операции. Сейчас же он сам себе не верил, что у меня есть все шансы выкарабкаться. По крайней мере, я это понял из его реплик, которые мне чуть ли не синхронно переводил единственный из бойцов, знающих немецкий язык.
По его словам, раз я пришёл в себя, теперь все должно быть нормально. Главное, меня пока не тревожить и не перемещать хотя бы недельку. Кстати, без сознания я был пять дней. Уже мало, кто надеялся, что я приду в себя. Поэтому, немец так и удивлялся, что я выжил, несмотря ни на что.
То, что меня пока нельзя перемещать, хреново, конечно, но терпимо. Главное, жив, остальное не важно. Плохо ещё и то, что мне сейчас неизвестно происходящее вокруг нас. Больше всего гложет вопрос, ради чего нас отправили на верную смерть.
Но это я надеюсь выяснить довольно быстро. Дело в том, что ребята, добыв врачей, в своём желании уехать подальше смогли, пристроившись к одной из немецких колонн, умотать довольно далеко. Сейчас мы находимся между Кобрином и Брестом. А ведь мне известно, где сейчас базируются и осназовцы (если, конечно, не встряли в неприятности, освобождая защитников крепости), и наши хозяйственники, которые к этому времени должны уже закончить со складами и ждать приказа, как быть дальше.
В общем, как только я смог более-менее нормально говорить (а получилось это сразу, как только попил воды), сразу пообщался с ребятами на тему поездки.
Понятно, что это не горит. С припасами у нас все путем и можно было бы не суетиться, но