— Блин горелый, вы же оба не присутствовали на тактических занятиях на эту тему. Не нужно штурмовать охрану аэродромов, тут по-другому работать надо. Наверняка Якимов натаскал со складов немало восьмидесятимиллиметровых минометов. Их и надо использовать по аэродромам. Подъехали, отработали с нескольких километров, отправив заранее вперёд корректировщиков. Выпустили несколько сотен мин, всё там уничтожили и унесли ноги, пока ветер без сучков.
Мужики, выслушав этот мой монолог, переглянулись между собой, и Горожанкин в сердцах произнес:
— Да твою же в Бога душу мать, ну как такая простая мысль не пришла в голову? Извини, командир, у меня сейчас времени больше на разговоры нет, бежать надо. — Якимов тут же добавил:
— И у меня, получается, тоже, — на что я мгновенно отреагировал и скомандовал:
— А ну, стоять. Сначала организуйте мне связь, чтобы я мог руку на пульсе держать, потом проработайте с начштаба план операции, — я кивнул в сторону лежащего рядом Кухлянских, — и только потом бегите, куда нужно. Сначала необходимо будет решить ещё один важный вопрос. Дело в том, ребята, что после такой плюхи, которую неожиданно отхватили немцы, вскоре здесь всё изменится, и мало нам не покажется. Считайте, что до этого момента у вас была воля, а теперь придётся вправду выживать, ожидая какой-нибудь пакости из-под каждого куста. В общем, очень скоро придёт время, когда на территориях, занятых немцами, подразделениям, насчитывающим больше сотни человек, будет очень непросто выжить.
Почему до сотни? Потому что именно такие отряды смогут просочиться там, где более крупные подразделения обязательно засветятся.
Говоря проще, нам сейчас в срочном порядке придётся дробить подразделения на небольшие отряды и отправлять их, обеспечивая всем необходимым, в разные районы республики, предварительно нарезав для них задачи, которые им нужно будет выполнять.
— А как же техника? — Тут же уточнил хозяйственный Якимов. На что я с ехидцей ответил: — А технику, пока тут неразбериха, надо отправлять в сторону Пинска. Все равно нам скоро придётся уходить к своим, поэтому будет замечательно, если мы сделаем это полнокровным подразделением, укомплектованным людьми, вооружением и техникой. В этой связи, для вас есть ещё одно задание. Нужно подобрать в батальон толковых людей, пока мы шастаем по немецким тылам. После того, как выйдем к своим, подразделение, наверняка, будут пополнять кем попало. Сами понимаете, что проще работать с уже обученными и понимающими службу красноармейцами, чем с желторотиками. В общем, мужики, дел тьма. Аэродромы, хоть и первостепенная задача, но и другие тоже не менее важны. Поэтому и говорю — сначала думаем, а потом делаем.
Лучше бы я не заикался об этой гребанной связи. Как только в Москве узнали, что я выжил, так сразу пришёл однозначный приказ — подготовить площадку, пригодную для приема самолета. И сразу, как врачи дадут добро на транспортировку, без промедления отправить меня в эту самую Москву. Я только скривился, читая эту радиограмму. Опять мне рушат все начавшие прорисовываться в голове планы.
Глава 11
Неделю мне пришлось ещё поваляться подобно бревну, пока мне не разрешили даже не вставать, а просто садиться на импровизированной постели. Понятно, что немец-врач страховался и малость переборщил с опекой, но мне это только на руку. Не очень я торопился лететь в Москву, тем более что здесь дел было до фига и больше.
Разрабатываю план операции по уничтожению аэродромов противника, решили попробовать убить при этом несколько зайцев одновременно.
Все дело в том, что нам по-любому придётся развозить группы минометчиков по огромной территории, захваченной врагом. Вот и пришла идея делать это сразу вместе с будущими партизанскими отрядами. Заодно эти отряды получат в свое распоряжение неплохое средство усиления в виде четырех минометов.
Учитывая тот факт, как эти отряды были вооружены (а мы на этом не экономили), они, несмотря на малую численность, крови могли попить с любого противника. А ведь, помимо этого, каждое подразделение получило в свое распоряжение координаты схронов или даже подготовленных баз, расположенных в местности, где им предстояло действовать. В общем, мы сделали хороший вклад в развитие партизанского движения в этих местах.
Одновременно с формированием и отправкой в новые места расположений вновь созданных отрядов нам пришлось рассредотачивать по большой территории и прятать всю собранную здесь технику. Понятно, что речь идёт о танках и броневиках. Грузовики пока задействованы в перемещении будущих партизанских отрядов. Но и с ними, похоже, придётся поступить также. По-другому вряд ли получится.
Проблема в том, что немцы, на какое-то небольшое время дезориентированные происходящим в Белоруссии, очень быстро пришли в себя и всерьёз занялись чисткой своих тылов.
Упустили мы время, когда можно было беспроблемно переместить нашу технику в сторону Пинска. Сейчас это сделать просто нереально.
Можно, конечно, было бы попробовать прорваться с боем. Но я этот вариант даже не стал рассматривать, потому что пользы будет мало, а потери понесем огромные. Да и если рассуждать здраво, нам в будущем совсем даже не помешает иметь в этих краях серьезный бронированный кулак. Это в случае, если технику не обнаружат. Поэтому её прятали, перемещая довольно далеко, и рассредоточивая по огромной территории.
Собственно, за эту прошедшую неделю мы решили большинство насущных вопросов, за исключением двух.
Первый — это уйма раненых, вывезенных из крепости, и находящихся под нашей опекой на базе.
Второй вопрос — это перемещение хозяйственно-автомобильной роты и осназовцев в Пинские болота.
Понятно, что хозрота и осназ лишатся своей техники и её в будущем вновь придётся добывать. Но, как я уже обмолвился, у нас нет возможности её туда перегнать.
Был и ещё один вопрос, решение которого потребовало моего участия. Это относительно здоровые, способные продолжать сражаться, бывшие защитники крепости под командованием майора Гаврилова. Этот упрямец и слушать ничего не хотел о том, чтобы идти в сторону какого-то там Пинска, а собирался вести свое подразделение на соединение с нашими частями, сражающимися у Кобрина. Мне для того, чтобы он в итоге не угробил своих людей зазря, пришлось просить помощи у Москвы, объясняя сложившийся расклад путем активного радиообмена, что сделать было не так-то просто.
В итоге, Гаврилов получил из Москвы конкретный приказ, и ему пришлось поневоле вести своих людей в Пинскую область.
В общем, улетал я на большую землю со спокойной совестью, но и с тревогой в душе. Всё-таки, переживания за своих людей, остающихся в тылу противника, и раненых из крепости покоя все равно не давали. Но и какая-то даже