— А в завершающей части моего выступления будет оптическое шоу в виде ионного свечения. Кто не понял, на корабле установлен ионный генератор. Я его уже включал. Координаты повторного приведения системы в действие… — он продиктовал широту и долготу, затем пояснил, что работу установки можно будет наблюдать в местности начиная с запада России и заканчивая центральной Европой.
— Помимо этого я пришел к выводу, что будет целесообразно продемонстрировать свое вооружение. Подрыв устройства будет не опаснее селективного подрыва и произойдет на высоте шестьдесят километров. Жителей Лондона и прилегающих территорий настоятельно прошу не пренебрегать мерами безопасности и надеть очки. Мощность будет выбрана минимальной — двадцать килотонн.
Завирдяев объявил время подрыва.
— Этот корабль является оружием, которое по моему мнению способно привести к необратимой эскалации. Вместе с вами мы сделаем так, чтобы результатом моего полета, напротив, была деэскалация.
Завирдяев закончил трансляцию и выдохнул.
— А выступить получилось неплохо! — подумал он.
На экране компьютера, предназначавшегося для коммуникации через шифрованную чат-программу побежали короткие сообщения. За первую минуту трансляция набрала всего несколько тысяч просмотров, но к концу обращения продвижение сделало свое дело и число уникальных просмотров дошло до полутора миллионов.
Наверняка частными авторами уже размещались многочисленные обзоры-отзывы на его обращение. Предполагалось, что еще до удара по Лондону видеообращение будет транслировано рядом ведущих медиакомпаний — для такого внимания достаточно было ионного шоу на подлете к Британским островам, а уж после удара…
Сильно удручало то, что AI не мог взаимодействовать с интерлинком, и оставалось лишь без понимания целостной картины поглядывать на экран, на котором то и дело отображались отслеживающие корабль радары. К счастью, агрессивные действия в отношении шаттла больше не предпринимались.
Шаттл, несшийся «из утра в ночь» шел теперь над Уралом. Сибирь была уже пройдена.
Настало время активировать оружейную систему. Завирдяев достал из-за кресла «оружейный» документ, открыл его и отыскал заметно оттопыривавший соседние страницы красный конверт — вкладку.
В конверте находился лист с кодами активации как системы в целом, так и боеприпасов по отдельности.
Все было обставлено как-то по-старому, по-довоенному — процесс применения боеприпасов в условиях современной войны не был столь громоздким. Такие пережитки глубокой старины на суперсовременном корабле имели место оттого, что платформа ввиду атипичности своей полетной миссии не была как положено интегрирована в коммуникации.
Отсюда следовало то, что такая архаичность как это было ни странно являлась следствием особой важности и высокого боевого потенциала платформы.
Поразмыслив над этим вопросом еще на первом витке, Завирдяев пришел к выводу, что разработчики, точнее организаторы, видели слабый элемент системы, в нем, Завирдяеве, и бумажные конверты являлись своеобразным предохранителем против возможных спонтанных непредсказуемых действий пилота-мятежника-революционера. Обычные пилоты бомбардировщиков жали на свои гашетки без затей, словно у них в боекомплекте были конвенциональные вооружения. Те пилоты при необходимости могли быть моментально скованы в своих действиях коммуникационными системами, в которые были интегрированы их машины. Фактор «сошедшего с ума исполнителя» там надежно блокировался.
Здесь же возможность предусмотреть такой «собачий поводок» была исключена — будь корабль интегрирован как положено, его оружие просто заблокировали бы. Бумажные конверты же как раз и давали Завирдяеву достаточно убедительно изобразить обезьяну с гранатой.
Активация оружейной системы принесла определенное воодушевление — теперь AI стал способен оперировать информацией, предоставляемой интерлинком и мог голосом откомментировать любое событие, имевшее отношение к полету Шаттла, будь то приведение в готовность оптической обсерватории в южной Америке или переброску авиации с ПРО в сектор, над которым пролегала орбита корабля. Полет как бы то ни было уже наделал много шума и спровоцировал невиданных масштабов суету.
При этом все указывало на то, что до сих пор корабль имел какой-то странный невыясненный статус, иначе он давно был бы атакован по полной программе. Другой вопрос, что перехват такого энерговооруженного корабля был куда более трудной задачей, чем перехват обычного шаттла.
Однако все же тестировать на себе этого не хотелось.
Снова пришло время активировать ионную эмиссию. Снова за окном стало разгораться ровное свечение ионизированного натрия.
Как сообщил AI, в этот момент все радары противоракетной обороны, в видимости которых находился корабль, начали облучать его как атакуемую цель, осуществляя трекинг. Можно было предположить, что с локализацией корабля у них возникли определенные проблемы — по крайней мере, все бортовые радиоканалы на время работы ионного генератора блокировались.
Не будь оптических линий, связанных со спутниками через лазерный луч, корабль полностью бы остался без связи и интерлинка. В свою очередь, спутники, поддерживавшие связь с шаттлом по оптическому каналу располагали данными о его координатах — если спутников было достаточное количество, а их было достаточно, работал принцип триангуляции. Впрочем с помощью оптики можно было без труда локализовать шаттл хоть с Земли — это Завирдяев прекрасно понимал. Ионная система не делала его неуязвимым, точнее сказать невидимым.
Однако, размышлять о тактических построениях, триангуляции и траекториях было некогда. Сейчас Завирдяев был занят тем, что вводил координаты подрыва над Лондоном.
Где-то, не то внизу кабины, если подразумевать шаттл, как нечто вертикально стоящее, не то позади ее, если рассматривать шаттл, как летящий корабль, распахнулись с тихим механическим жужжанием створки грузового отсека. «Револьвер» провернулся, отчего корабль едва заметно дрогнул но гиростабилизаторы не позволили ему лететь вразвалку и тут же все выровняли — все это чувствовалось физически, без всяких дисплеев.
Ионное беснование внезапно стихло — магнитное поле, удерживавшее потоки плазмы и игравшее ими было настолько сильным, что могло повлиять на запуск боеприпаса. Нужно было выключить систему.
В окне промелькнул освещенный в лучах красного закатного солнца темный силуэт устройства — конической боеголовки с маневровым агрегатом позади. Завирдяев даже успел разобрать буквы «GBA», гордо выведенные на смертоносном конусе. Впрочем, сейчас смертоносность боеприпаса была откручена на минимум — вместо максимальных пяти мегатонн мощность была выбрана в двадцать килотонн — для такого даже термоядерная компонента была не нужна.
Чат возобновил свою работу и теперь информировал главным образом о событиях в США. Несмотря на всю деструктивность событий, происходивших теперь в разных регионах тыла, и общее смятение в умах простых обывателей, ситуация не несла особой угрозы. По крайней мере, так предполагалось в рамках плана.
В значительной мере это было представление, шоу для Азиатского Блока, устроенное ради того, чтобы те наконец вошли в процесс урегулирования