В этот сумасшедший и одновременно потрясающий двадцать второй век с его «паритетной войной» одна из сторон, вознамерившаяся реализовать глобальную деэскалационную инициативу и собрать максимум выгод вынуждена была демонстрировать не превосходство, а слабость. Уловка, как было уже сказано, состояла именно в этом. В глобальных конфронтациях прошлого такие приемы были немыслимы и главное бессмысленны.
Боеприпас уже мчался к цели. Расстояние от боеприпаса до шаттла составляло пятьдесят с лишним километров и продолжало увеличиваться. И все же, по орбитальным меркам траектории носителя и боеприпаса расходились незначительно. Все указывало на то, что Завирдяеву удастся визуально проконтролировать результат этой пробной стрельбы. Так и произошло — на боковой стенке кабины вдруг появились два ярких белых прямоугольника — это был прошедший сквозь боковые окна свет от высотного подрыва. Для светофильтров лучистый поток был слишком слабым, и они даже не потемнели.
Завирдяев тем временем отдал AI распоряжение привести в действие оптическую станцию — главный кассегреновкий телескоп, находившийся в передней части корабля, в самом носу.
Сам момент подрыва прибор заснять не мог — двадцати гигапиксельная матрица не была рассчитана на излучение таких интенсивностей, однако на борту имелись и другие оптические устройства, без особых проблем зафиксировавшие сам момент высотного срабатывания ядерного устройства.
Кадрам этим без сомнения суждено было стать историческими, как и тем, что сейчас выдавал главный телескоп, пробегавший своими полем зрения по улицам уносившейся назад Британской столицы. Видимых повреждений не наблюдалось, что было ожидаемо. Разве что то тут то там на крышах домов мигали красные фонари — работала система оповещения.
— Интересно, предусмотрена ли у них антитревога с белыми фонарями, как в Суперфедеранте? — подумал Завирдяев, произнесший затем эту мысль вслух — в руке он держал портативную камеру, записывавшую короткое, минут на пять, видео.
AI тем временем сообщил, что прикрывавший рутинный маршрут стратегического штаба крейсер коалиционных сил, американский «Джозеф Байден», по сути маленький плавучий терминал MDS, осуществил групповой пуск трех противоракет с целью перехвата шаттла.
Вероятность поражения, хотя и была ниже номинальной — шаттл двигался против вращения Земли и имел превышение по скорости, но все же такая вероятность была ненулевой.
Во рту у Завирдяева пересохло, но он все же сохранил хладнокровие и направил камеру на дисплей с интерлинком. За окном полыхнула плазменная струя. Корабль уже разворачивался. Завирдяев знал, что сейчас будет, но все же было и осознание того, что смерть, выпущенная с многосотмильного расстояния преодолеет это расстояние всего за две с небольшим минуты и будет готова встретить его в точке упреждения. Завирдяев вытянулся в кресле и вжал голову в подголовник. Еще он успел пристроить руку с камерой.
В эти мгновения маршевый двигатель ожил и позабытая было тяжесть навалилась на все тело. Не зафиксируй он камеру, оставив ее болтаться, камера наверняка разбилась бы вдребезги. Еще его предупреждали не разбрасывать по кабине разную мелочь вроде карандашей или пищевых пакетов, и теперь стало понятно почему.
Акселерометр выжал пять единиц — корабль менял орбиту, уводя предполагаемую точку встречи с противоракетами в такую даль, в которую ракеты просто не могли долететь. И это удалось. Полминуты работы двигателя пустили насмарку все усилия «Джозефа Байдена» и напрочь изменили параметры орбиты.
Теперь следовало вернуть все как было, ну или почти как было — по меркам обычных шаттлов, тоже уклонявшихся от атак, такой возврат к прежним параметрам орбиты после маневра уклонения был невиданным расточительством, но термоядерный двигатель это мог.
Корабль энергично развернулся и последовала новая волна перегрузки. Шаттл мчался к Южноамериканскому континенту, на котором располагался «Лакайль» точно такой же ракетодром, как и в SSSF. Там же имелась и оборона, не уступавшая сибирской. По плану она и должна была предпринять первую атаку на шаттл, хотя и преждевременные действия предпринятые «Джозефом Байденом» не являлись признаком слома первоначального плана — вероятность такой активности вполне допускалась. В конце концов, в наверняка воцарившейся неразберихе командир противоракетной обороны крейсера мог усмотреть в непонятном шаттле угрозу летевшему над Атлантикой штабу.
Завирдяев глубоко вдохнул, ощупал камеру, сжатую в руке и выдохнул. Прежний настрой сподвигавший снимать видео как-то улетучился. Предстояло пройти южноамериканский позиционный район с его «Амандами» и их лазерами, с низкоорбитальных дистанций способными попортить оптику. Завирдяев опустил светофильтр и приготовился к новым маневрам.
Глава 42
Подход к Азиатскому Региону
Во время прохода над Антарктидой высота стала уменьшаться. Злополучный позиционный район, располагавшийся в Южной Америке остался позади и даже AMANDA, которая, как оказалось из сообщений AI, была способна сканировать пространство вплоть до лунной орбиты, была теперь не опасна — кривизну земной поверхности ее излучению было, понятное дело, не преодолеть.
Однако предстоял очередной баттхерт, куда более пугающий, чем преодоление позиционного района. Предстояло задействовать ионную установку по ее основному военному предназначению. Корабль шел по направлению к Азиатскому региону, до которого, впрочем еще было более десяти тысяч километров.
Завирдяев уже успел отправить видеосообщение довольно туманного, но и угрожающего характера, не обещавшее атаковавшим его наземным силам ничего хорошего. Его, это сообщение и должны были интерпретировать как угрозу удара по Лондону. Повторного и по-настоящему разрушительного. Мастера таких интерпретаций сейчас уже наверняка делали свою работу, сидя в студиях ведущих телекомпаний. Угрожающему имиджу теперешнего Завирдяева вполне способствовало красное, отекшее после перегрузок лицо.
Высота снижалась довольно энергично. Если бы все так пошло и дальше, то корабль не дотянул бы до азиатского региона и весьма нестандартно вошел бы в атмосферу, что было ничем не лучше, чем попасть под удачную атаку противоракетной обороны.
Вообще шаттл с его угловатыми выступами был способен к гиперзвуковому полету и маневрам на высотах в окрестностях линии Кармана, но входу в такой режим полета должно было предшествовать торможение и выбор соответствующего угла атаки.
Сейчас предстояло исполнить совсем другой маневр. AI плавно чуть развернул корабль и на короткое время включил малые двигатели — это были даже не те, что поднимали корабль при старте, а еще более малоразмерные, размещавшиеся в тех же выступах.
В который