— Не сомневаюсь, — хмыкнул Вельтимор. — Поэтому рисковать не буду. Хотя и самому хотелось бы ополоснуться. Но вдвоем же ты не захочешь?
— О, я вспомнила еще один способ, — ехидно произнесла я, осторожно входя в прохладную воду. — Самый ужасный из всех способов. До своего пункта назначения вам тогда придется ехать порядком дольше. Вначале начинает крутить живот, потом тело покрывается…
— Достаточно! — перебил меня Вельт. — Я уже и так понял, что ты — опасная девушка. А еще злишься на меня, да? За то, что не смогу отвезти тебя в столицу.
— Ничего, просто очередной раз убедилась, что доверие — глупая вещь, — отозвалась я.
— Прости. Но я правда не могу вернуться домой, не заехав в то место, — Вельтимор вздохнул. — Это очень важно для меня.
Я промолчала, Вельт тоже больше ничего не говорил. Я быстро заскочила под струи воды, с наслаждением подставив под них затекшие плечи и спину. Они были холодными, и я скоро покрылась гусиной кожей. Зато ощущала себя наконец-то чистой. Словно смыла с себя все неприятные события прошедшего дня.
Оделась я так же быстро, подхватила свою сумку и объявила:
— Я — все.
— Значит, пришла моя очередь, — Вельтимор наконец обернулся. — Я тоже не задержусь. Подождешь меня?
Вот еще! Я мысленно фыркнула.
— Нет, пойду в лагерь. Вижу, Пен уже костер разжег. Не заблужусь, не переживайте.
На этот раз Вельтимор не стал настаивать, и до места ночлега я добралась одна.
Шульта снова не было.
— Пошел побродить по лесу, может, раздобудет что-нибудь, чем можно перекусить, — сказал Пен.
— Вам помочь? — предложила я.
— Нет-нет, — замахал он руками. — Отдыхайте, я сам справлюсь.
Я передвинула ближе к костру меховое манто и опустилась на него. После мытья было все еще зябко, но от огня шло тепло, и я постепенно начала согреваться.
— А вот и я! — раздался сзади голос Вельтимора.
— Господин, как я рад снова видеть вас прежним! — воскликнул тут же Пен.
Прежним? Я повернула голову. Оказывается, Вельтимор переоделся. В мужское: серые потертые штаны с отворотами до щиколоток, свободная рубаха перехвачена ремнем, ее широкие рукава закатаны почти до локтей. Передо мной будто другой человек стоял.
— Рукава и штанины коротковаты, так что пришлось закатать, но в целом неплохо, правда? — он со смехом развел руками. — Получше платья.
— Да уж точно получше, господин, — тоже усмехнулся Пен.
Вельт отложил в сторону снятое платье, поверх него — украшения-подарки, и сел рядом со мной. Пламя огня осветило его мускулистые руки, которые раньше были спрятаны под объемными рукавами платья. А потом я увидела ЭТО. И сердце мое пропустило удар. Внутри все похолодело.
На запястье Вельтимора красовалась точно такая же метка истинности, как и у меня.
О боги…
Я подскочила на ноги.
— Ты куда? — тут же спросил Вельт.
— Отойду… На пять минут, — я чувствовала, как у меня начинает не хватать воздуха в легких. — Только не надо за мной ходить!
И я пошла прочь, куда-нибудь, где можно было бы побыть одной. Далеко отходить все же не рискнула, села на поваленное дерево, которое скрывали кусты, и попыталась унять сердцебиение.
Итак, этот человек… Вельтимор оказался моим истинным. Тем самым халлитом, от которого я пыталась сбежать.
Но не похоже, чтобы он меня искал. Наша встреча действительно вышла случайно. Или же он зачем-то разыграл передо мной весь этот спектакль? Нет, нет, раны-то и яд в его теле были вполне реальными.
Тогда, выходит, он не чувствует во мне истинную. Но как такое может быть? Маскировка, которую я нанесла на свою метку, действует лишь на расстоянии. Она для того, чтобы меня не смогли учуять слишком быстро. Но когда мы вот так близко, как сейчас, еще и взаимодействуем столько времени, Вельтимор должен был меня почувствовать! Но этого не произошло, и он ведет себя так, словно тоже не понимает, кто я. Не знает, что я его литиана.
С одной стороны, для меня это хорошо, но с другой — слишком странно.
Вот уж настоящее проклятье, эта истинность! Это надо было так быстро убегать от своего халлита, чтобы потом угодить практически в его объятия!
Но что мне сейчас со всем этим делать?
— Что-что, — произнесла я уже тихо вслух. — Делать то, что делала.
Не показывать вида. Ничем себя не выдать. На всякий случай стараться меньше общаться с Вельтом. И дождаться, когда меня довезут до Пуатона, а там снова исчезнуть. Хотя, Вельтимор сам спешит в свое «другое» место, и это мне на руку. Возможно, все даже лучше, чем кажется.
Место на ключице зачесалось: Муне очень хотелось освободиться и поддержать меня.
— Нет, милая, — сказала я ей. — Позже. Отпущу тебя, когда мы снова будем одни.
Я ощутила ее легкое недовольство, но она быстро успокоилась.
Силой воли я заставила себя возвратиться к костру. Шульт к этому моменту тоже вернулся с добычей в виде какой-то птицы, похожей на дикую курицу, и Пен уже ловко ее ощипывал.
Я не села обратно с Вельтимором, а заняла место на пенечке поодаль.
— Ты не будешь птицу? — спросил он меня.
— Нет, я не голодна. Успела поужинать… с разбойниками, — отозвалась я.
С этого ужина, казалось, прошла уже целая вечность, а не несколько часов.
— А мне вот кусок в горло не лез, — усмехнулся Вельт. — Не буду уточнять, почему.
Потом он спросил у Пена, как они с Шультом все же нашли нас, и тот стал рассказывать. Как Шульт все время, пока разбойники мародерствовали в нашем лагере, прятался за деревьями в лесу, а после освободил от веревок Пена, привязанного к дереву. Когда же Пен к утру пришел в себя, они пошли по следу кареты, на которой уехали разбойники.
— Земля была влажной, и колея оказалась на наше везение глубокой и хорошо заметной. Так мы и добрались до их логова. Потом пришлось сидеть в засаде, вынашивать план, как вам помочь, и ждать подходящего момента…
Я слушала его, но мой взгляд против воли устремлялся на Вельта. До этого мгновения я даже не пыталась представить, каким будет мой халлит. А теперь он сидит передо мной и громко смеется с шуток своего слуги. Молодой, привлекательный, хорошо