Пеленеля наклоняется, читает вышитую фразу и округляет глаза:
— «Будущая Филинова. Обидишь — пожалеешь». Хм… сильно.
Бывшая Соколова кивает, не без гордости:
— Ну а что, так надёжнее.
Рядом на диване, не проявляя ни малейшего интереса к беседе, устроилась Красивая. Тигрица вытянулась, положила морду на лапы, время от времени лениво махая хвостом, будто отгоняя несуществующих мух. Одно ухо подрагивает, но в целом вид у неё максимально расслабленный.
Мимо в этот момент проходит загруженный лорд Эрос. Херувим останавливается на полушаге, моргает, переводит взгляд с тигрицы на Светку, потом на жену. Неловкая пауза.
— Ой, и ты здесь, Диана?.. — неуверенно произносит он, явно растерявшись. — Почему?
Он смотрит на тигрицу, затем снова на жену. Красивая даже не шевелится — только один глаз приоткрывает, с ленцой следя за ним.
Светка улыбается и весело говорит:
— Здравствуйте, лорд! Диана сегодня в качестве моего сопровождения.
Эрос тут же краснеет, как рак. Его уши становятся багровыми, он бормочет:
— Да-да, я… хорошо… э-эм, я пойду…
Он поспешно ретируется, повернувшись на каблуках. Направление выбирает с поразительной точностью — прочь и подальше.
* * *
На следующий день я направляюсь проверить, как разместились Рвачи. Для серокрылых штурмовиков я арендовал склад неподалёку — за пределами Сторожевого города. Здание бетонное, неказистое, без изысков, но по-своему надёжное: толстые стены, минимум окон, защищённый вход. А то мало ли, вдруг городская стража захочет наведаться в гости. Примитивная база, но вполне пригодная для временного размещения. Там уже успели поставить армейские кровати, выделить зону под медикаментозный блок, подвесить несколько освещающих артефактов на стены. Получилась почти полноценная казарма.
Рвачи обустроились быстро. Кто-то патрулирует территорию по периметру. Другие парят в воздухе над крышей, держат склад под контролем с воздуха, создавая сетку из наблюдателей. Видно, что отряд уже в рабочем режиме.
Моя карета въезжает на территорию. Я выхожу и окидываю взглядом происходящее. Всё привычно — и вдруг глаз цепляется за одного из патрульных. Он явно выделяется. Тёмная кожа, серые крылья. Чёрнокожий херувим. Я невольно усмехаюсь про себя:
«Словно попал в толерантный Дисней».
Любопытство подталкивает подойти ближе. Он замечает меня и останавливается.
— Брара, — делает поклон. — Ганнибал, к твоим услугам.
— Привет. Слушай, а расскажи-ка, как так получилось, что ты здесь? — Я прищуриваюсь. — С такой индивидуальной внешностью. Единственный чернокожий херувим в радиусе сотен километров.
Он улыбается белыми зубами.
— Брара, я — метис. Мать у меня с вашего мира, встретила отца — херувима. История старая, как сам мир.
Я приподнимаю бровь. Вполне логично. Ангелы фигурируют в легендах всех народов — от Ближнего Востока до Скандинавии. Видимо, не на пустом месте. Похоже, херувимы и правда когда-то заглядывали в наш мир.
— Брара! — возникает рядом капеллан Рома. — Большая честь видеть тебя! Что насчет патрулирования Сторожевого города? Мы же должны искать… ну того багрового зверя, — смущается он.
Я киваю на казарму:
— Погоди с патрулированием. Ваш «Багровый зверь» никуда не денется, — от меня так точно, хех. Моя тень — его дом. — Сначала мне нужно кого-то из вас просканировать. Надо понять, что за психическое безумие имел в виду лорд Эрос. Выбери любого.
— Ганнибал, пойдём, — зовёт его капеллан Рома.
В казарме я опускаюсь на кровать и, не теряя ни секунды, начинаю сканировать застывшего передо мной огромного Ганнибала. Почти сразу внутри отзываются тонкие, туго натянутые психические струны — чувствительные, как жилы под током. Я осторожно касаюсь одной из них, подтягиваю, словно пробуя — и сразу чувствую, как она начинает дрожать.
И в следующий миг херувим взрывается. Его глаза наливаются кровью, мускулы становятся каменными, лицо искажается в маску чистой, ничем не сдерживаемой ярости. Он резко взмахивает руками и бросается на меня всей своей массой.
Сбоку уже вскакивает капеллан Рома, стремясь вмешаться, но я даже не смотрю на него. Спокойно, без повышения голоса, бросаю по мыслеречи:
— Не вмешиваться.
В следующий момент я, перетекая в стойку, перехватываю Ганнибала за руку, ловлю удар, разворачиваю и прижимаю к туловищу, гася инерцию. Он сопротивляется, но я ловким приёмом кладу его на землю лицом вниз. Аккуратно, чтобы не поломать ни руки, ни ноги, ни крылья. Потом же мне же и лечить, если что.
Мощного Мастера-физика сложно удержать, и без хитрых приемов я бы не справился.
Он рычит, дёргается. Я не отпускаю, и в то же время продолжаю сканирование. Пробираюсь глубже, пока не нахожу источник — ту самую занозу, что сводила его с ума. Гашу. Убираю всё лишнее. Пульсирующее напряжение стихает.
Ганнибал вздрагивает, замолкает. Проходит несколько секунд, и он поднимает голову. Глаза распахнуты, зрачки расширены.
— У меня… что, был приступ?.. — спрашивает он хрипло, будто возвращаясь издалека.
Отпускаю Ганнибала, встаю, отхожу на шаг, давая ему пространство. Он не шевелится — просто лежит, тяжело дыша, будто пытается догнать сам себя.
— Да, небольшой, — говорю спокойно, как будто мы обсуждаем погоду.
Он моргает. Раз, другой. Поворачивает голову, осматривает обстановку, будто впервые видит, где находится. Взгляд — уже не бешеный, но непонимающий:
— А почем даже ни одна кровать не перевернута?
— Брара тебя утихомирил, — поясняет капеллан Рома.
— Короче, — бросаю я, снова усевшись на чью-то заправленную кровать. — Рома…Хм, Роматан, а ничего что я тебя Ромой называю?
— Называй, брара, как заблагорассудится.
— В общем, придётся мне сегодня всю вашу сотню обработать, — задумчиво произношу. Вы, и правда, слишком съезжаете с катушек, — продолжаю. — Прежде чем вы начнёте полноценное патрулирование Сторожевого города, я должен вас всех обезопасить от самих себя. Лорд Трибель, наверняка, надеется, что вы сорвётесь где-нибудь на улицах, чтобы я потом бегал по изоляторам и вытаскивал вас, отбиваясь от комиссий и бюрократических кругов ада. Не дождётся.
И я начинаю.
Весь день уходит на «обезвреживание» Рвачей. Хорошо, что этот день есть в запасе. Царь отстал со своим балом в честь взятого кишлака, Демоны за Стеной пока не придумали, из чего им строить нового Пыхтуна, а Ангел рьяно готовится к дуэли.
Работа требует точности. Здесь нельзя действовать вполсилы — полумеры обернутся катастрофой. У каждого Рвача внутри — словно тугой, спутанный клубок, насыщенный напряжением. Но я не занимаюсь лечением. Не очищаю. Не вытаскиваю наружу. Моя задача — изолировать. Я аккуратно сворачиваю эти вихри в