— Как… так⁈ — вырвалось у Димиреля.
— Это не простой антимагический браслет, — спокойно произнесла Лакомка. На этом она ограничила объяснение и повернулась к Целителю:
— Господин Целитель, прошу вас, позаботьтесь о леди Габриэлле.
— Разумеется, королева, — отозвался тот, уже вновь опускаясь на колени рядом с девушкой и начиная отслеживать стабильность её состояния.
В это время по мыслеречи к Лакомке обратилась Света, обернувшись к ней с едва заметной полуулыбкой:
— Ну давай, колись. Из чего браслет? Мне-то скажи, я ведь своя.
— Сплав антимагического металла и мидасия, — ответила альва спокойно, без прикрас. — Того самого, из которого изготовлены наши обручальные кольца. Сплав изготовил Гумалин. Именно сейчас, в критический момент, Данила взломал ментальные щиты Габриэллы, добрался до источника сбоя и перехватил контроль.
— Ха! — Светка не сдержалась и усмехнулась вслух. — Вот будет цирк, когда эта златокрылая выдра очнётся и поймёт, что теперь обязана Дане жизнью. Да она сгорит от смущения, бедняжка.
Глава 7
Вблизи острова Замка Дракона — Рю но Сиро, Тихий Океан (пока еще Япония)
— Хо-хо! Хрусть да треск! Ну чего вы, филиппинцы? Драться будем? — громко выкрикнул Ледзор, раскидывая мускулистые руки в стороны, как будто приглашал всех к объятию… или к драке, кому как повезёт.
За его спиной стояли гомункулы из Морозной Гвардии — круглые, как боевые шары, уже успевшие увеличить массу с помощью геномантии. Тут же выстроились вытянутые альвы, охранявшие остров Кир. Над всем отрядом, словно отвалившийся кусок солнца, нависал Золотой Дракон, расправив крылья.
Они взяли филиппинское судно абордажем — с ходу, жёстко, точно и без предупреждений. Ржавая посудина, решившая приблизиться к Замку Дракона, даже не успела открыть огонь. На палубе уже скукожились филиппинцы — сбившись на пятак, с мачете, ржавыми винтовками и видом «мы тут случайно». В рванье, грязные, больше смахивали на попавших в шторм пиратов, чем на армию. Обычные, дешёвые.
Филиппинцы в панике тряслись. Один из них, посмелее, затряс обрывком ткани на палке, напоминающим флаг.
— Мы не драться приплыли! Белый флаг же подняли! — все, как по команде, закивали, а главный парламентер поднял тряпку повыше.
Ледзор прищурился, не торопясь с выводами.
— Он же жёлтый, а не белый. Мы даже не поняли, из-за чего вы его повесили.
— Да это просто ткань пожелтела! — неловко отозвался представитель делегации, скалясь золотыми зубами. — На солнце полежала… случайность…
— Хрусть да треск! Не могли тряпку получше найти. И что вам вообще надо? — лениво добавил Ледзор, перекладывая топор из руки в руку, больше от скуки, чем с угрозой.
— Мы торговцы…
— Торговцы? — переспросил Ледзор, всматриваясь пристально. — Что-то вы совсем не похожи. Больше смахиваете на тех, кто торгует чужими головами. Или детьми.
Филиппинцы переглянулись, дружно сглотнули. Самый говорливый, судя по всему самопровозглашённый лидер, сделал шаг вперёд:
— Уважаемый воин дайме Данилы… мы просто не с того начали. Честное слово. Волнение, нервы, Дракон над головой…
— Ну давайте попробуем ещё раз, — устало разрешает Одиннадцатипалый, делая щедрый жест топором, будто даёт шанс раскаявшемуся второгоднику.
— Несите выкуп! — тут же зло шипит парламентёр на своих спутников, не дожидаясь, пока они снова что-нибудь испортят.
Филиппинцы, не споря, мигом юркают в трюм и почти бегом возвращаются с здоровым сундуком. Один из них с натугой поднимает крышку.
Содержимое сундука впечатляло не только объёмом, но и хаотичным размахом. Он был набит под завязку. Внутри вперемешку лежали пухлые пачки либерийских долларов, потрёпанные французские франки, немецкие марки. Между ними вплотную набросаны золотые цепи, кольца с мутными и яркими камнями, кулоны разных форм, массивные подвески, немного старинных монет, припорошенных пылью. Всё это явно было награблено.
— Торговцы, говорите, — недоверчиво протянул ЛедзорНачало формы
. — И к чему вы это достали?
— Мы хотим вас нанять, — с готовностью заявили филиппинцы. — Чтобы вы уничтожили других торговцев. Дайме Данила славится своей мощью, его не смогли потопить даже военные нашего филиппинского короля.
— А те торговцы такие же как и вы?
— Нет, они мерзавцы. Они увозят людей из Малайзийской деревни в рабство.
— Хрусть да треск! Действительно мерзавцы!
— Ага, деревня типа наша была, — грустно кивает парламентер. — Мы малазийцев раньше грабили, в смысле, вывозили рабов на продажу. А теперь те другие — забирают всё, как будто они тут хозяева, только потому что у них больше кораблей и людей. Мы хотим, чтобы вы их… ну… того…
— Уничтожили, — спокойно закончил за них Ледзор. — Всё ясно.
Одиннадцатипалый кивает, щёлкнув суставами пальцев:
— Мороз на кости! Почему бы и нет! Давайте маршрут, координаты, схемы, фото, что угодно, лишь бы можно было выследить этих выродков и разобраться по делу.
— Да-да, сейчас… — закивал парламентёр, оборачиваясь к своим. Те лихорадочно начали перебирать какие-то рваные листки с записями, размазанные жирными пальцами. Передали всё, что было.
Между тем один из гомункулов по жесту Ледзора подходит и забирает сундук, взяв под мышку, будто это корзина с фруктами. Разросшийся геномант был сильнее человека раз в пять.
— Мы поплыли тогда, да? — с облегчением и радостью в голосе предлагает парламентер, уже повернувшись в сторону капитанской рубки.
— Куда это вы собрались? — с удивлением спрашивает Ледзор. Его громыхающий голос — как захлопнувшаяся решётка.
Филиппинцы замирают на месте. Один даже застыл с поднятой ногой, будто его поймали на горячем.
— Вы же работорговцы, хо-хо. А с такими у нас разговор короткий.
— Но… но мы же вывесили белый флаг! — запаниковал парламентёр. — По дипломатическим законам мы — парламентёры! Мы сдались! Это переговоры! Дайме Данила не должен… вы не имеете права! У вас обязанность…
— Ты не знаешь графа Данилу, хо-хо, — перебивает Ледзор, и в голосе его появляется веселая усмешка. — А я знаю. И сейчас я тебе покажу, как бы он поступил.
Он поднимает тяжёлый, боевой топор, обагрённый не в одной сотне боёв — и без замаха, без предупреждения метает его точно в голову парламентёру.
Тот не успевает даже вскрикнуть.
*