Рядом с центром мира кабели были короче и вращались медленнее. За них легче ухватиться, об них не так опасно тормозить. Но ползти вдоль них к краю будет слишком долго. «Дилемма подняла меня на рога», – подумала Персеваль и почти усмехнулась, представив себе двухголовое животное с похожими на шипы рогами. Других доказательств того, что у нее началось кислородное голодание, ей не требовалось.
Здесь царила такая тишина. Персеваль слышала, как гудит кровь ее в ушах, и слышала какой-то звон, который, как ей казалось, связан с незадействованными нервами. Она выставила перед собой руки и загнутые пальцы ног на длинных ногах – пальцы летучего существа. Корпус мчался на них, словно вращающееся лезвие пилы, и каждый его выступ и вырост повышали шансы смертельного исхода.
Перепрограммировать маршевый комплект на лету Персеваль не успевала, но включить обратную тягу было достаточно просто. Ей нужно было лишь воспользоваться струйными рулями, чтобы повернуть себя спиной к краю мира. Риан смотрела ей за спину; из ее широко раскрытых глаз текли слезы, которые примерзали к ресницам так, что их приходилось стряхивать.
Персеваль надеялась, что Риан все понимает.
Но они замедлялись; Персеваль чувствовала это внутренним ухом, своими костями, своими зубами. Сейчас? Нет. Сейчас?
Вдруг Риан дернула за ремни, и Персеваль почувствовала, как что-то больно ударило ее по ступне. От удара Персеваль развернуло, и, пока она вращалась, вытянув конечности, словно сюрикен, она заметила какую-то антенну, которая медленно проплывала мимо.
Именно Риан ухватилась за нее, а другой продолжала цепляться за ремни. Резкий рывок, от которого закружилась голова, – и они пришли в движение. Персеваль обхватила эту деталь коленом, и они поворачивались вместе с кораблем до тех пор, пока им не начало казаться, будто они вообще не движутся. Теперь вселенная вращалась вокруг них, а они висели, уцепившись за край мира, неподвижные и безупречные.
Персеваль хотелось обнять и расцеловать Риан, но она чувствовала, как на ее собственной коже растут кристаллы льда: находившаяся внутри ее колония терпела поражение в битве. Переставляя руки, Персеваль спустила себя и Риан по мачте, а затем, таким же образом, – по перекладинам, прикрепленным к корпусу. Впереди находился шлюз – круглый, обведенный зеленой краской, с темными гнездами для давно погасших ламп.
Дверь шлюза оказалась заперта, но Персеваль была возвышенной. Мир всегда открывал перед ней свои двери.
А затем они очутились внутри, где было жарко и влажно; воздух примерзал к их коже, и она отваливалась в виде огромных хлопьев при каждом движении. Оттаивающая плоть причиняла невыносимую боль. Колени Персеваль сложились, и она – тоже; раскинув ноги в стороны и положив голову на ладони, она автоматически повалилась вперед – так, словно у нее все еще были крылья.
Риан закашлялась, и на губах у нее появилась кровь – яркая, пенистая, насыщенная кислородом. Это кровь из легких, и она все еще скорее красная, чем голубая; должно быть, она пыталась задержать дыхание. Но это уже не имело значения – они уже были внутри. Колония ликвидирует любой полученный Риан урон.
Но сейчас Риан смотрела не на свою кровь на полу, а на Персеваль. Хриплым, треснувшим голосом она сказала:
– Персеваль. Твои крылья.
Ей повезло. Персеваль хотела назвать Риан всеми словами, идеально подходящими к данному случаю, но не успела; она посмотрела ей за спину и увидела их отражение во внутреннем люке шлюза. Они развернулись за спиной Персеваль – но сделанные не из полых костей и мягкой мембраны, а словно сотканные из тени, тумана и шелка. Жемчужные, черно-серебристые, они раскачивались из стороны в сторону, словно тонкие ноги жеребенка. Пара призрачных крыльев.
7
Взмахи крыльев-паразитов
Когда, погаснув, как зарницы,
уйдя от дальней красоты,
во мгле, в ночи своей отдельной,
истлею я, истлеешь ты.
Пол в шлюзе показался Риан холодным; у ее собственной крови был острый вкус морских водорослей и мяса, и к нему примешивалась незнакомая горечь. После того как она поговорила с Персеваль, Риан не могла отплеваться. У ее ног образовалась лужа крови.
Она вздрогнула, когда Персеваль коснулась ее плеча.
– Не выплевывай ее, – сказала Персеваль, и просвечивающие крылья зашевелились у нее за спиной. – Глотай. Это же твой симбионт.
Приложив усилия, Риан выполнила указание Персеваль. Ее горло болело, словно она глотала жесткую щетку.
Когда Риан смогла наконец выпрямиться, она посмотрела на Персеваль и решила обойтись без слов: она подняла правую руку и закрутила кистью.
Персеваль, похоже, поняла ее и развернулась.
Риан заметила, что концы крыльев слегка приподнялись, чтобы не угодить в лужу слизи на полу. Она старалась держаться от них подальше, но подумала, что в случае чего спрятаться от них в тесном шлюзе будет невозможно.
Маршевый комплект исчез. Бледная, покрытая веснушками спина Персеваль была обнажена – от щетины на затылке до узких ягодиц. А там, где раньше были раны, появились полупрозрачные, шепчущие крылья.
– Что ты видишь? – спросила Персеваль.
Когда она повернула голову, жилы натянулись на ее шее, вплоть до уха.
– Мы в Двигателе? – спросила Риан.
– Нет, – ответила Персеваль. – Мир вращался, так что, где мы, я точно не знаю. Но мы не во Власти, а это уже немало. Что ты видишь?
– Это цепи, – сказала Риан. – Наноколония. Она превратилась в крылья.
– И?
– И слилась с тобой, – неохотно закончила Риан. Следующие слова она произнесла поспешно, жалея о том, что не смеет прикоснуться к Персеваль: – Идем. Нужно выбраться из шлюза и понять, где мы.
– И как добраться до отца, – добавила Персеваль.
Она решительно повернулась, и крылья ловко, словно настоящие, уклонились от столкновения с Риан. Одной рукой Персеваль ударила по механизму управления шлюзом, а другой рукой достала пульт управления колонией нанотеха. Пока замок шлюза вращался, уже начала что-то делать с пультом.
Риан не заметила какого-то видимого эффекта, но промолчала.
Она шла по шлюзу позади Персеваль; ее сбивало с толку отчетливое, мимолетное ощущение того, что симбионт лечит ее легкие и кожу. В детстве Риан, как это часто бывает с детьми, разбила себе голову, и то, что она чувствовала сейчас, напомнило ей о том, как швы тянули кожу, в которую вкололи обезболивающее. Однако на сей раз процесс шел на микроуровне. Шлюз позади них закрылся, и они оказались в теплом воздухе коридора.
Персеваль потянулась рукой через плечо и провела кончиками пальцев по спине. Большим и указательным пальцами она ухватилась за кость – за то, что было