– Для плебеев надежды нет, – сказал Ынг. – Их нужно немедленно возвысить; нет смысла удерживать власть только для того, чтобы увидеть их гибель.
Это было возможно – если мир не разойдется по швам от нагрузок. Весь корабль должен ускоряться равномерно и опередить линию обломков. Иначе они превратятся в кляксу на краю формирующейся планетарной туманности.
– А что потом? – спросила Арианрод. Это были первые ее слова, которые услышала Риан после того, как потеряла сознание, лежа на носилках. – Будем лететь во тьму наугад, пока не замерзнем? Образно говоря, это прыжок из огня да в морозильник.
Риан почувствовала, как Ынг растягивает ее губы в улыбке. Она решила, что это милая улыбка, хотя и чуточку самодовольная.
– Если мы проживем так долго? Когда разовьем скорость, включим прямоточный двигатель. Найдем звезду получше – ту, где могут быть планеты, пригодные для жизни, – и направимся к ней.
– Все просто, – сказала Арианрод и опустила руки. Она посмотрела через плечо на рыжеволосую курносую женщину, которую Риан уже два раза видела в компании Арианрод. – Главный инженер?
Она обращалась не к Ынгу.
Значит, эта женщина – Кейтлин Конн. Мать Персеваль. И она смотрела на Риан гораздо более сосредоточенно, чем Арианрод – хотя, возможно, все дело было в чувстве самосохранения или стыда, которое испытывала Арианрод.
– Думаю, это может сработать, – сказала Кейтлин, не отводя глаз от Риан. Возможно, она смотрела на героя Ынга и оценивала его. Прямо сейчас лицо Риан носил он. – Если мы не погибнем. Но конечно, мы погибнем и в том случае, если будем сидеть и ждать взрыва. Правда, есть одна проблема…
Риан вдруг обнаружила, что снова управляет своим голосом – Ынг уступил ей его. Она отошла от Самаэля и, кроме того, от Бенедика. Гэвин развел крылья, чтобы сохранить равновесие, и она вспомнила, что он – существо Самаэля.
И Мэллори – тоже.
А это значит, что Ынг тоже служит ему.
Никому верить нельзя. Никому, кроме Персеваль. Ведь если не верить Персеваль, то и сражаться не за что.
– Что за проблема? – спросил Бенедик.
Риан уже знала ответ.
– Нужно объединить ИИ мира. Ангелы не будут сотрудничать, если нет интеллекта, который их направляет.
Она не стала смотреть на Самаэля.
Ей было противно видеть, как он красуется.
По крайней мере, он не поглотит героя Ынга и его товарищей. Нет, они получат новый дом в воскрешенных, личности которых поглотили другие возвышенные.
Все идет по кругу, – шепнул ей герой Ынг. – Не падай духом и наберись терпения, храбрая Риан.
25
Хранилище
Да, у меня тысяча языков,
И девятьсот девяносто девять из них лгут.
Риан сидела за столиком в углу в одиночестве, если не считать Гэвина, и чувствовала себя маленькой и потерявшейся. Она следила за взрослыми, которых ей все еще хотелось называть «возвышенными»; они вели между собой беседы, похожие на таинственные танцы, и передвигались по большому залу. Они, словно муравьи, касались друг друга усиками и делились феромонами, передавали новости о смерти старой царицы или о появлении новой. Риан ускользнула от Самаэля – или, по крайней мере, от его аватара, а Бенедик с кем-то разговаривал и игнорировал Кейтлин, а та, в свою очередь, игнорировала его.
«Словно две кошки на постели», – подумала Риан. Она поиграла пальцами и подумала о том, что ей удалось узнать с помощью героя Ынга.
Возможно, его план сработает.
Самаэль, Мэллори и Гэвин. Риан сказала себе, что Мэллори она просто использовала, что Гэвин никогда не вызывал у нее ни доверии, ни симпатии. Василиск все еще сидел на ее плече, крепко закрыв смертельно опасные глаза. Она потыкала в него пальцем:
– Проснись.
– Я, по-твоему, подключен к электросети? Я не сплю.
– Вот и отлично, – сказала она. – Я отправляю тебя домой.
– Риан…
Но она подняла руку, останавливая его. Забавный неловкий жест, если ты адресуешь его тому, чья голова находится рядом с твоей.
– Кто-то должен доставить сюда Мэллори и фрукты дерева-библиотеки. И ты – очевидный кандидат. Найдешь обратную дорогу?
– Это можно.
Он легко клюнул ее в щеку. Она приказала себе не поддаваться его чарам и отвернулась.
– Ты думаешь, что я служу Самаэлю, – сказал он.
– А это не так?
Гэвин пожал крыльями.
– А ты – нет?
– Нет. – Она сказала это так холодно, как только могла. – Не вижу смысла в ангелах. И в их объединении. И в том, чтобы выбрать одного из них. Это все равно что спрашивать, хочешь ли ты, чтобы с тебя содрали кожу или сварили в масле. Все они – просто самодовольные говнюки.
Должно быть, Риан сказала это громче, чем собиралась, потому что ее слова вызвали смех у кого-то – у кого-то, кроме Гэвина. Она выгнула шею, чтобы заглянуть себе за спину.
У стены стояла молодая женщина, невысокая и худощавая. Хотя ее тело было покрыто мягким пятнистым серо-золотистым мехом, Риан бы все равно назвала ее женщиной. Внимание Риан привлекли ее крылья – крепко сложенные, с длинными костями, с цепкими пальцами на суставе; увидев их, она представила себе, как выглядели крылья Персеваль.
Риан пришла в голову мысль, что даже если она вернет сестру, она никогда не увидит ее целой. В результате несправедливости, от которой захватывало дух, Персеваль искалечили еще до того, как Риан с ней познакомилась.
Риан захотелось потянуться к незнакомке и погладить покрытые бархатистым мехом кости в ее крыле, понять, какие они на ощупь, – ей показалось, что они должны быть похожи на кожу персика. Но вместо этого Риан заставила себя посмотреть на ее лицо, на изящный нос и широкий рот, которые совершенно не гармонировали с густыми бровями.
– Риан, – сказала она вместо приветствия. Ее руки были холодными, и она потерла ладонью о штанину.
– Джордан, – ответила незнакомка и протянула тонкую руку.
Она была такой же изящной, как и Персеваль. «Может, они родственницы?» – подумала Риан.
Риан пожала ей руку, напомнив себе, что глупо влюбляться в людей, если они чуть-чуть похожи на Персеваль.