— Не щурь глаз когда целишься, — учил наставник Чехова, который с трудом удерживал пистолет двумя руками.
— А как?
— Правым целишься, а левый оставляй открытым. Иначе не увидишь, что твориться вокруг.
— Я так не могу!
— Привыкнешь. Прицелился?
— Прицелился…
— Как надо отвечать?
— Так точно!
— Теперь жми курок… Ну!
— Жму! Не получается!
— Так ты, балда, забыл с предохранителя снять! — сообщил Пульхр.
Чехов, пыхтя, переключал флажок предохранителя и снова жал курок. Вместо выстрела звучал сухой щелчок.
— А почему он не стреляет?
— Он не заряжен. Рано вам еще…
Потом наставник мрачнел. Он запирал шкаф с наградами, убирал пистолет в кобуру и доставал из холодильника связку коричневых бутылок. Наставник смотрел телевизор по-русски, время от времени делая глоток из бутылки. В отличие от наставницы, он не выключал телевизор и не отправлял детей спать, даже когда показывали взрослые фильмы. В этих фильмах люди вытворяли друг с другом такое, отчего волосы на темечке приподнимались, и ночью снились страшные сны. Благодаря этим фильма Пульхр и Чехов узнали, что человека, оказывается, можно «убить», тогда он будет «мертвый» и никогда больше живым уже не будет. Приведению людей в это надежное состояние в фильмах наставника уделяли много сил и времени.
Но все оказалось не так просто. В одном фильме убитый, полежав неподвижно какое-то время, вдруг открыл глаза, потрогал рану, как ни в чем не бывало вскочил и зарубил обидчика мечом. Пульхр очень удивился, как это мертвый оказался не совсем мертвым, и стал допытывать наставника о странном феномене.
— Ну, он его ранил, — объяснил наставник.
— Как это «ранил»? — не поняли братья.
— Ну, не убил, а только ранил, — возле кресла уже стояло шесть пустых бутылок. В таких случаях объяснения наставника чаще окончательно запутывали дело, чем вносили ясность.
Пульхр предположил, что у человека, кроме двух основых агрегатных состояний, «живого» и «мертвого», имеется еще некоторая переходная стадия «раненный». Дальнейшие распросы подтвердили его блестящую догадку.
— А ты был раненным? — с надеждой спросил наставника Чехов.
Наставник хмыкнул и стянул через голову футболку. Справа на груди у него было множество мелких шрамов, сливающихся в один большой, а на левом плече уродливый багровый рубец.
— Абордаж, — лаконично объяснил наставник и добавил: — Страшное дело.
Именно благодаря клонам педагоги открыли явление, получившее название «окно формирования». Дело в том, что организм ребенка развивается неравномерно. В нем постоянно происходят физиологические изменения, которые, накопившись, в какой-то момент приводят к переформатированию мозга. В этот короткий период психика ребенка максимально отзывчива на внешнее воздействие.
Однажды давным-давно, некая мадам Кеплер, хозяйка трактира, показала своему маленькому сыну Иоганну комету, а в другой раз лунное затмение. Вероятно, эти события очень удачно совпали с окнами формирования, потому что Иоганн Кеплер, вместо того, чтобы окуклиться, как ему было написано на роду, в трактирщика или священника, неожиданно стал великим астрономом. И это несмотря на проблемы с глазами, главным инструментом астронома в те дикие бестелескопные времена.
Беда в том, что у каждого ребенка эти окна открываются в разное время, и никому не известно, когда именно. Ребенку может повезти, окно формирования может совпасть с днем рождения, на который ему подарят, допустим, видеокамеру. Тогда из ребенка может получиться Стэнли Кубрик или Стивен Спилберг. Но скорее всего окно будет впустую растрачено на тупую школьную зубрежку, эксперименты с курением и разглядываем голых тетенек на порносайтах. Что тоже даст стимул развитию личности, но совсем в другом направлении.
У клонов один день рождения на всех — 1 марта или, как его называют сами клоны, «День Первородного». Именно в этот день в 2058 году доктор Лилит Найтмар извлекла из кувезы первого в истории клона человека, точную копию своего сына Адама, умершего шесть лет назад от гнилого гриппа. В те лихие времена опыты по клонированию человека расценивались как тяжкое уголовное преступление, и доктор успела отсидеть четыре года в обычной женской тюрьме, прежде чем ее перевели в закрытую федеральную, которая на деле оказалась секретной научно-военной базой, где в это время в авральном режиме пытались запустить программу клонирования человека.
В интернате, кроме общего дня рождения, у воспитанников были еще и личные, не привязанные к конкретным датам. Просто в какой-то день в комнату приходили наставники с тортом, поздравляли одного из детей и дарили подарки. Так, однажды летом восмилетнему Пульхру подарили коробку с изображением катера и детский костюм капитана. Катер заинтересовал, но не то, чтобы сильно: это был конструктор, и его еще предстояло собрать. А вот костюм можно было употребить немедленно. В интернате воспитанники носили одинаковую темно-серую форму, и чудесный бело-золотой костюмчик произвел на Пульхра потрясающее впечатление. Особенно поразили его всамоделишные погоны со звездами и эмблема Альянса на кокарде. Только вот надеть костюм не разрешили: наставник сказал, что это мундир капитана, и носить его могут только те, у кого есть свой корабль. И многозначительно показал на коробку.
За сборку катера Пульхр принялся едва отведав торту. Катер состоял из трехсот деталей, от запаха клея кружилась голова, и день пролетел как пьяный сон. Когда Пульхр закончил, то с ужасом понял, что время два часа ночи, свет везде потушен, горит только лампа у него на столе, и в игровой комнате он совершенно один. Видимо, он настолько выпал из реальности, что его не заметили и не отправили спать. В собранном виде катер оказался неожиданно большим, не меньше метра в длину. Оставалось только покрасить и установить систему дистанционного управления, и без помощи наставника было не обойтись.
Через день, когда краска высохла, Пульхр, с помощью трафарета и наставника, золотой краской нанес на нос катера его название: Invictus. То же слово было выбито на кокарде капитанской фуражки. Пульхр спросил, что оно значит. Наставница ответила: это переводится с латыни как «Непобедимый». Неизвестно, кем был не победим прогулочный катер на четыре посадочных места, но гордое имя произвело на Пульхра может быть не меньшее впечатление, чем капитанская форма. Почему-то Пульхр решил (как всякий ребенок, он был очень суеверен), что это пророческий знак, презнаменование великого будущего, в котором никогда не будет поражений.
Наконец ему позволили надеть детский мундир. Счастливый Пульхр при полном параде с причала управлял своим первым кораблем, Чехов стоял рядом и ждал своей очереди. Утки возмущенно орали, отгребая подальше от катера, нарезающего круги возле причала. Когда Пульхр передал пульт управления Чехову,