Двери открываются.
Мужчина, стоящий ко мне спиной у карты Мраколесья, висящей на стене, огромен и широк в плечах. У него короткие чёрные волосы, что весьма необычно, мужчины предпочитают длинные.
На Верховном маршале доспех из чёрной тусклой стали, на руках чёрные перчатки. Красный плащ ниспадает с его плеч, касаясь пола, словно кровь, пролившаяся на камень.
– Мужчины подчиняются женщине, – произносит он, даже не поворачивая голову, когда я вхожу. – Забавно.
Я медленно подхожу и становлюсь рядом, бросая на маршала короткий взгляд.
У него суровое лицо, профиль словно высечен из мрамора. Глаза цвета тусклого аквамарина, никогда такого не видела у людей. Но он и не человек.
Взгляд Верховного Маршала скользит по карте Мраколесья, искусно вырезанной на куске дерева. Мне подарил её один местный умелец.
– Они не просто мужчины, – спокойно отвечаю я. – Они воины Имрияса и драконы.
Он медленно поворачивает голову, чтобы взглянуть на меня. Его глаза не выражают явных эмоций, но в глубине зреет нечто опасное. Свейн был прав, передо мной зверь.
Я выдерживаю взгляд. В груди глухо стучит тревога, но я не позволяю ей прорваться наружу. Мне нельзя показывать слабость.
– Вы, княгиня, – мой титул звучит на его губах издёвкой. – Решили, что можете взять бразды правления в свои руки? Поразительное самомнение для женщины вашего толка.
– Моего толка? – выгибаю бровь я, понимая, что он имеет в виду отсталость нашего края. – Я – иномирянка. Это место для меня было чужим, но теперь стало домом. Знаете почему?
Иномирность маршала не удивляет, в Имриясе это распространённое явление. Он пристально смотрит, ожидая ответа.
Я неспешно расстёгиваю пуговицы на рукаве и оголяю метку истинности.
– Вот почему. Здесь всё принадлежит моему мужу, моему истинному, – твёрдо заявляю я. – Поэтому его воины подчиняются мне, поэтому я веду дела.
– Не знал, что вы успели пожениться.
– В храме не успели, но вот бумага, – я подхожу к неприметному шкафу, открываю ключом и достаю аккуратно свёрнутый лист, перевязанный красной лентой. Разворачиваю его, чувствуя, как дрожат пальцы – уже не от волнения, а от той бездны воспоминаний, что несёт в себе этот документ.
Именно его дал мне Орм в тот день, когда я очнулась. Именно его я после долгих и мучительных сомнений подписала, думая, что Рагнар вернётся через месяц или другой.
Я подхожу к маршалу и протягиваю ему бумагу.
– Рагнар подписал это в день, когда… – мой голос предательски вздрагивает. – В день, когда он пропал в Нави.
Дракон берёт у меня бумагу, на секунду моей руки касается его железная перчатка. Ледяная, как сама смерть.
– Значит, он составил брачный документ.
– Да, и подписал его. Мне оставалось лишь поставить свою подпись.
– И он признал вашего ребёнка, хотя ходили упорные слухи, что дитя от другого мужчины.
Маршал всё знает, значит, в Мраколесье давно есть шпионы. Или кто-то из воинов ему доложил.
– Он признал моих детей. В бумаге указан лишь один ребёнок, потому что на момент его составления, муж не знал, что у меня близнецы.
Рагнар признал малышей, даже не зная, что они от него. Не каждый мужчина, тем более его положения, пойдёт на такое. На глаза снова наворачиваются слёзы, но я усилием воли сдерживаю себя.
– Брак заключён по всем законам Имрияса, которому сейчас подчинено Мраколесье, – добавляю я. – Мы лишь не венчались в храме, но это не обязательно.
– А если это подделка? – внезапно спрашивает он, поднимая на меня хищный взгляд.
Маршал изучающе скользит глазами по моей фигуре, останавливается на лице. Я не интересую его, как женщина, скорее он пытается считать мои эмоции. Понять, кто я.
Этот дракон пугает меня.
– Подделка? – усмехаюсь я и чуть выше поднимаю подбородок. – Тогда позовите архивариуса, он сверит подписи и подтвердит, что на брачной бумаге подлинная.
Верховный Маршал медленно сжимает пергамент в кулаке. Его чёрная железная перчатка издаёт тихий звук. Но он не рвёт бумагу. Просто… держит.
– Тебя сожрут и не подавятся.
– Никто меня не сожрёт, уже за целый год пытались. И местные, и воины моего мужа, усомнившиеся в моём праве.
– И что ты сделала, женщина?
– То, что должно. Предатели понесли наказание. И это стало назиданием другим.
– Ты храбрая. Или глупая, – тихо произносит он, глядя мне в глаза. – Что за женщина будет цепляться за власть, когда муж мёртв?
– Он не мёртв, – чеканю я зло. – И у Рагнара есть дети – его наследники. Император пожаловал моему мужу Мраколесье. Если муж не вернётся, оно перейдёт моему сыну.
– Младенцу сомнительного происхождения? Кто будет ждать его восемнадцати лет? Нам не нужны бунты. Я здесь, чтобы назначить нового наместника от Имрияса. У вас будет новый князь, княгиня. Мой ставленник. И он выжмет из этой земли всё, что сможет, во благо Империи.
Маршал разворачивается и идёт прочь. Его сапоги глухо стучат по каменному полу.
– Стойте! – повышаю голос я. – Как ваше имя, Верховный Маршал?
Он медлит, но оборачивается, скептически глядя на меня.
– Регаран Дракхарион.
– Вы сейчас обесцениваете всё, что мой муж сделал для Имрияса, Регаран. Вы предаёте его, – я подхожу к маршалу и с яростью смотрю в глаза цвета морского шторма. – Мой муж жив, и пока его нет, я его голос. Его воля. Его опора. Я не стыжусь своих поступков и ничего не боюсь. Мои дети – наследники князя. Они получат то, что причитается им по праву. И я сохраню это, чего бы мне не стоило.
– Похоже на мятеж, – он усмехается, понижая голос. – Вы грозите мне, княгиня?
Я солгала. Конечно, я боюсь. Страх стягивает нутро тугими кольцами. Я даже дышу через раз. Этот мужчина может пришибить меня, как надоедливую мошку. В его глазах я читаю наш приговор.
– Предупреждаю, – выдыхаю я жёстко.
– Ты ведёшь себя,