Когда же родилась Иванна, то отец, испугавшись сначала, все же сделал генетическую экспертизу, по тем временам еще редкий и очень дорогой анализ, и когда пришел ответ положительный, то счастливее человека уже было не найти. Папина любимица, так завистливо называл ее в детстве Андрей. Именно ей, двадцать лет назад отец оставил все свое состояние до копейки, ее брату выделив лишь старую мандалу из потрепанных глиняных бусин, да этот дом, оговорив полный запрет на его продажу. Отец… Как же ей его не хватает.
В зеркале голубые глаза, когда-то тоже имевшие цвет Байкала, были уже не такими яркими, пшеничные волосы чередовались проседью, а под глазами появились мешки – неумолимые признаки старения организма. Разведясь с мужем, она забросила все крема и бьюти-процедуры, а после тридцати пяти этого делать не стоит.
«Ну ничего, – подумала Иванна, – завтра с утра поеду в салон красоты и приведу себя в порядок. Еще ничего не потеряно, еще возможно счастье. Ведь не на маленький же город он едет посмотреть в самом-то деле».
Вот только один человек может все испортить, только он – брат. Она на эмоциях убедила Роберта Эдуардовича, что с проживанием в доме не возникнет никаких проблем, но это ведь не так, она здесь ничего не решает, она никто. Эх. Вот бы взять и все вернуть назад, хотя бы то время, когда умер папа. Она тогда поступила бы умнее и все же поделилась с братом завещанными средствами, но прошлого нет, есть только его последствие – настоящее. Судьба, она, конечно же, существует, но мы решаем, как она сложится, своими поступками. Отдай она тогда Андрею хотя бы часть наследства, сейчас все было бы иначе.
В первый раз за пять лет, что Иванна живет в этом доме, она пожалела, что пошла на это, что не попробовала устроиться на работу и зажить самостоятельно. Пять лет назад ей было всего тридцать пять, все еще было возможно, тогда же казалось, что все, конец, ведь она не создана для работы.
Хотя… Вдруг и сейчас тоже есть шанс? Если так, надо обязательно его использовать.
Глава 9. Сталина Павловна
Блокнот 3, страница 31
Сегодня моя жизнь изменилась навсегда. Решив идти домой через озеро, я провалился под лед и утонул. Вернее, я думал, что уже утонул. Пальто и сапоги-дутыши намокли и тянули на дно. Я закрыл глаза, понимая, что мне уже не спастись, и вдруг отчетливо увидел, как я лежу в больничной палате со странными стенами.
Они были выкрашены в голубой цвет, а на стенах нарисованы герои мультфильмов. Прямо напротив меня стоял пес Шарик из Простоквашино в своих смешных кедах и рисовал вигвам для Матроскина на белой печи.
Сейчас я очнулся в палате, рядом спит на стуле мама, а напротив тот самый Шарик.
Оказывается, меня спас проходивший мимо человек, он же и вызвал скорую, а я увидел свое будущее.
Под водой я был 11 минут и 1 секунду, что для обычного мальчика невероятный рекорд – так сказал врач.
Он просто не знает, что я необычный мальчик.
Как же несправедлива жизнь, думала Сталина Павловна, сидя у окна и глядя на припорошённые снегом сосны за окном и на страшного снеговика со звериным оскалом, появившегося несколько недель назад.
Когда она была молода, ей постоянно хотелось выспаться как следует, но никакой возможности это сделать не было.
Сначала школа, в которую надо было вставать в пять утра, потому что она находилась в другом селе. Школьный автобус объезжал шесть маленьких деревень, их же было первым, и потому в шесть утра надо было уже ждать на остановке. Ранней осенью и поздней весной можно было еще немного доспать, облокотившись на подоконник, а вот зимой это становилось невозможно. В стареньком автобусе было страшно холодно, ноги немели от мороза даже в валенках. Пальцы начинали страшно болеть, когда Сталя отогревала их, сидя на печке в школьной раздевалке. После школы, неспособная к наукам, она пошла в коровник дояркой, а там приходилось вставать еще раньше. Казалось, что всему этому не будет конца, но однажды случилось чудо: к ним приехал секретарь районной комсомольской организации района агитировать вступать в комсомол, влюбился в хорошенькую Сталю и увез в Иркутск.
После свадьбы в ее жизни изменилось все, кроме огромного желания поспать. Пошли дети, и сон стал и вовсе несбыточной мечтой.
Дети. Их у Сталины Павловны было пятеро, когда они жались к ней, то казалось, что спокойная старость уж обеспечена, но не тут-то было. Сейчас, в свои семьдесят с хвостиком Сталина Павловна оказалась на улице, вынужденная жить нахлебницей у ненавистного зятя. Как же так получилось? Что пошло не так?
Она взяла в руки семейное фото, что стояло у нее на столе, и в который раз мысленно всех перечислила. Несчастья начались с того, что умер муж. Эдик очень переживал развал Советского союза, переживал, что партию, в которую он верил, стали клеймить и позорить, так переживал, что умер. Врачи нашли у него всякие болезни, но вот Сталина точно знала, что умер он от горя, не пережив крушение всего того, во что он всю жизнь так искренне верил.
Детки, ах, детки. Первой у них родилась Светочка, сейчас бы уж внуков нянчила, ан нет, в начале девяностых связалась с криминальным авторитетом, их вместе и взорвали в машине. Вторым был Семушка, вот он на фото стоит, улыбается. Каким же он солнечным был, каким хорошим, а связался с дворовой шпаной, в драке убил кого-то и в тюрьму попал. Вот, наверное, уже бы и вышел, да зарезали его там на зоне гады какие-то. Третий был Сашка, умный, отличник, в отца пошел, Сталина-то умом не блистала. Сынок в институт сам, без труда поступил, а там какие-то сволочи его на наркоту подсадили, и все, сгорел за год. Остались они тогда втроем: Сталина, Мариночка и самый младшенький Робик. Сыночек рано женился, да жену в их квартиру привел, потому как в поликлинике на свою не заработаешь. Вот тогда-то ад кромешный и настал. Жена Робику попалась властная, Сталину вместе с Мариночкой поедом ела и Робика против семьи настраивала. Сталина Павловна даже считала, что невестка ведьма – как зыркнет на нее своими голубыми глазищами, так оторопь берет. Они с Мариной даже