Они бы ушли с дочкой из дома, так плохо им там было, да некуда. На тот момент Мариночке уж тридцать стукнуло, может, поэтому она и кинулась в объятия этого ирода Синей Бороды, что жить в квартире с братом и его женой больше не могла. Быстро она замуж за Аюшеева выскочила, был он на десять лет ее старше. Когда Маринка уехала из дома, то невестка совсем с катушек съехала и так накрутила бедного Робика, что он все-таки выставил мать из дома.
Пришла однажды Сталина Павловна из магазина, а чемоданы на лавочке уж у подъезда стоят и Робик рядом сидит. Всю дорогу до вокзала Робик очень правильно, по-научному, как врач объяснял ей, что жить вместе они не могут, что срочно надо сепарироваться, потому что иначе семейной жизни у него не будет, и вообще дети с родителями должны жить раздельно. Посадил в автобус до Зимы и, не дожидаясь его отправки, ушел.
Сталина Павловна тогда лишь качала головой и соглашалась, надеясь лишь на то, что зять ее не выгонит. И он не выгнал.
Этим летом Робик позвонил матери, десять лет не звонил, а тут объявился как ни в чем не бывало, но Сталина прощать предателя не стала. Не хватило материнской любви, видимо, выплакала она ее всю до донышка. Поэтому прокляла она его за то, что мать выгнал из собственного дома, за то, что на похороны к сестре не пришел, хотя зять его звал, и за то, что не звонил все десять лет узнать, жива ли мать. Смачно так прокляла и трубку положила. И даже узнала у Гельки, как сделать так, чтоб человек больше не мог позвонить. Гелька девка злая, но умная, помогла и заблокировала ей номер Робика навсегда. Сталине Павловне приятно было думать, что он звонит, но не может дозвониться, очень переживает и корит себя, что мать обидел.
А ведь тогда, десять лет назад, когда она пришла в этот дом с чемоданом, подумалось Сталине Павловне, что кончились ее несчастья. Дочка Мариночка счастье нашла, может, еще и родить сможет, возраст-то позволяет еще, вон, Сталина ее в тридцать два родила, и ничего. Муж, правда, у дочки человек хмурый, и борода у него страшная, но раз тещу согласился поселить с ними, то, наверное, любит свою новую жену – так рассуждала тогда Сталина, но ошиблась, счастья не случилось.
Года не прожили они, как Мариночки не стало. Сначала врачи вынесли ее доченьке вердикт – бесплодна. Вот после этого и стала Мариночка работать как вол, видать, стремилась мужу доказать, что полезна, а может, забыться хотела. Так и умерла в злосчастном фитнес-клубе. Зацепившись каблуком за ступеньку, она скатилась по крутой лестнице и сломала себе шею. Были свидетели данного происшествия, которые подтвердили, что это просто несчастный случай. Сталина Павловна позже ходила даже смотреть на эту лестницу. Она и правда была закрученной и очень крутой. Зять сволочь, надо сказать, сразу снес ее и, переделав интерьер, сделал более пологую, но Мариночку было уже не вернуть. Никого так за это и не наказали.
И хоть этот гад не выгнал Сталину Павловну из дома после смерти жены, позволив жить здесь, ненавидела она его все равно люто. Все девять лет после кончины дочери жила и ненавидела. Сейчас же вообще случилось ужасное событие: бывший зять решил снова жениться. Да на ком, на молоденькой дурочке младше его на двадцать пять лет!
Все в этом возмущало и ужасало Сталину Павловну: и то, как быстро забыл зять Марину, всего девять лет прошло. И то, что женится на девке, которая в дочери ему годится, и такая у нее злоба росла, что справиться с ней Сталина Павловна никак не могла. Не могла и не хотела.
– Пожила и ладно, – сказала она вслух. – Зато за дочь отомщу. Счастливым ему быть не позволю. Марины нет, а он будет с молодой в постели кувыркаться? Не-е-ет, не будет этого. Знаю я твой самый главный секрет, посмотрим, как после того молодуха с тобой останется. Сбежит быстренько, как пить дать сбежит. Надо только придумать, как это ловчее обстряпать и кого себе в помощники взять.
По-прежнему вглядываясь в окно, Сталина Павловна уснула. По-старчески, сидя в кресле, даже не заметив этого. Пободрствовала бы она еще немного, возможно данная история пошла бы совсем по другому руслу.
Глава 10. Юлий
Блокнот 3, страница 45
После того, как я почти утонул, я стал вспоминать, что у меня были сестра и брат. Глупо, конечно, но я даже вспомнил их имена.
Спросил у мамы, она сказала, это чушь, но мне показалось, что она испугалась.
Во сне опять плавал под водой, вот только сегодня я был там не один, со мной были они.
– Вы что, серьезно будете расследовать, кто шлет смешные детские открытки этому зануде? – Молодой старлей Геннадий заулыбался во весь рот. – Так чушь это полная. Кто-то куражится над ним, вот и все. Его в городе все Синей Бородой называют, и это, может быть, троллинг такой, вот очередной блогер шлет и снимает, как он на это реагирует, а вы из самой Москвы за этим приперлись. Может, вы еще и будете проверять, как он из железа золото делает и жен убивает?
– Ну ты тут с разговорчиками-то поосторожней, – сказал Юлий полушепотом, увидев на экране компьютера страничку с гороскопом. – Я-то спокойный человек, а вот главный у нас… Выгляни в окно, вон, видишь? Сидит надулся. Страшный человек, несмотря на кепку в клетку, он за такие слова может тебя и в мышь превратить, ну или обездвижить на сутки. Шелохнуться не сможешь.
– Что ты несешь? – продолжал усмехаться старлей, только уже не так яростно, как несколько минут назад. – Какую мышь?
– Ну мы же не простая группа, можно сказать, я единственный обычный человек в ней, потому как нужен им для порядка. А вот главный наш – колдун, еще у нас ведьма есть, но она осталась в доме Синей Бороды, готовится. Мы нетрадиционными способами расследуем, только тс! Это тайна.
Юлий говорил и одновременно хохотал внутри, видя, как округляются глаза старлея.
– Так что сводку убийств нам за последний месяц ты дай и скажи, камеры по дороге к