– Мне нужно от тебя несколько честных слов, – он вновь говорил так, как научил его Эрик, – иначе мама узнает, что ты на шесте задницей трясешь.
Таня ничего не ответила, лишь взяв Юлия за руку, повела за собой. Маленькая гримерная, где девчонки, судя по всему, не только переодевались, но еще и спали, была пуста.
– Что надо? – спросила девушка, как только закрыла дверь.
– Девять лет назад ты работала в фитнес-клубе на ресепшен, – начал Юлий, но девушка не дала ему закончить.
– Во-первых, не работала, а подрабатывала после школы. Моя мама там уборщицей трудилась, вот и договорилась обо мне. Мне тогда пятнадцать только исполнилось, я счастливая была, взрослой себя почувствовала. Школу пропускала ради работы, а матери говорила, что уроки отменили. А тут еще тренер этот, молодой, красивый, не спрашивая, сколько мне лет, с ходу ухаживать стал, да в подсобку, недолго думая, потащил. Но он правда не знал, что мне пятнадцать, я уже тогда была вся в достоинствах, – она взглядом показала на свой бюст. – Да и что вы это подняли-то через девять лет? – запоздало поинтересовалась она.
– Мне надо знать, – сказал Юлий, – видела ли ты сама, как хозяйка с лестницы падала.
– Марина Эдуардовна-то? Нет, я не видела, – пожала Таня плечами.
– Но ведь ты и… – начал говорить Юлий.
– Я и Толик, мы в тот момент в подсобке были. Выскочили, она лежит, а туфель ее, зацепившись каблуком за железные резные ступени, стоит наверху лестницы. Ну мы и решили сказать, что видели, Толик к тому времени уже про мои пятнадцать узнал и очень боялся, хотя это его не останавливало, – ухмыльнулась девушка, вспомнив ухажера.
– А кто был на тот момент в фитнес-клубе еще? – спросил Юлий.
– Да никого вроде, рано ведь было еще. Мы пришли до открытия. Я должна была на ресепшен убраться, а Толик тренажерный зал подготовить. Марина Эдуардовна всегда так приходила. Она очень деловая была, все держала под контролем. Но, как вы понимаете, мы занимались совсем не тем, чем положено, и если прям строго спрашивать, то мы не знаем, был там кто-то еще или нет. Может, Марина Эдуардовна кого и впустила, но когда мы выбежали на шум, тоже, как понимаете, не сразу, мы в процессе в этот момент были, то никого не увидели. Толя позвонил хозяину, тот приехал с женщиной, ну, она у них как няня девочки была, но хозяин ей очень доверял. Вот пока полиция ехала, хозяин-то около жены сидел, рыдал навзрыд, а эта женщина мне по-дружески сказала, что если мы с Толей одинаковые показания дадим, что видели, как она сама так упала, то нас всех дергать не будут. Иначе, говорила, докопаются, где мы были и что делали в подсобке. Толя ей и возразил, что есть же камеры? Тогда она нам заявила, что камеры – это очень плохо. Полиция скажет, что мы тут притон для растления малолетних устроили. Пошла на пункт охраны и все там удалила. Мы тогда ей очень благодарны были, особенно Толик. Трясся и повторял, что она святая женщина, ему жизнь спасла иначе сгинул бы он в тюрьме. Накаркал.
– Она? – Юлий показал ей фото Риммы.
– Ага, – кивнула Таня.
– А Толя сейчас где, не знаешь? – поинтересовался Юлий уже на выходе.
– Знаю, – спокойно ответила девушка. – На кладбище. Разбился он на мотоцикле лет пять назад.
– Жаль, – печально сказал Юлий и спросил – Черный ход покажешь?
В машину Юлий вернулся усталый и расстроенный.
– Ты что так долго? – спросила Нина возмущенно.
– Пересменка у них, ждал, когда нужная мне придет, – ответил Юлий и замолчал.
Столько информации на него сегодня свалилось, что он просто не успевал разочаровываться в людях.
Неужели они раскрыли дело? Так просто? На каком-то непонятном логическом ряду Эрика сделав выводы, что всех жен Андрея Андреевича убивали? Свидетели, которых было нетрудно найти и которые тоже очень быстро раскололись и назвали имя виновника. Так не бывает, это все как-то по-книжному. Опять же, вот тебе и подозреваемый – Римма на блюде с готовым мотивом. Любит она его, об этом все в доме знают, любит безответно всю жизнь и убирает конкуренток. Почему в этот раз решила напугать? Почему не убила как обычно, и самое невероятное, неужели убила собственную сестру?
Все эти мысли крутились у Юлия в голове, не давая покоя.
– Ну про это-то можно поговорить, об этом весь город гудит с ночи. Такой секрет Полишинеля. – Нина, оказывается, все время что-то говорила, а Юлий ее совсем не слушал, ошарашенный таким простым и быстрым и одновременно ужасающим решением.
– Да что там говорить, – отмахнулся Юлий. – Сбили вчера гаишника на дороге.
– А вы мимо проезжали по чистой случайности? – хмыкнула Нина. – На чем ехали-то и куда?
– Да, – отмахнулся Юлий, – я Зою Саввичну водить учил. Говорит, всю жизнь прожила, а водить так и не научилась. Жалко мне ее стало.
– Прям ночью, на лесной дороге? Видать, жестко тебя приперло, – сказала Нина с ухмылкой.
– У меня такое бывает, мне бабулечка моя всегда говорит, большая у тебя душа, Юлий. А что, о нас в городе тоже говорят? – уточнил он. Глаза закрывались, давала о себе знать бессонная ночь.
– Город-то с копейку, тут давно обсуждают, что у нелюдимого Аюшеева какие-то гости, похоже, менты, – выдала Нина. – Вот с утра мне подруга уже звонила, рассказать, как гаишника нашего знаменитого, Орёлика сбили на смерть, а мимо гости Аюшеева как раз ехали и в погоню за преступником бросились, но не поймали. Точно менты.
– Я попросил бы без оскорблений, мы не менты, – через сон пробубнил Юлий. – И чем этот ваш гаишник так знаменит?
– Торчит он там периодически по вечерам, за поворотом его не видно, но местные знают, что стоит точно. Потому что чуть дальше заимка есть крутая, называют ее «миллионерка». Все денежные мешки Иркутска обязательно ее посещают, а потом за руль с амбре, ну а кто более борзый, тот пьяным садится. Вот их он и ловит.
– Дело благородное, – согласился Юлий уже сквозь сон.
– Так он мзду с них берет и отпускает, – сказала Нина.
– И что, все дают? – усомнился Юлий.
– Да разве в этом дело, – сказала Нина. – Он месяц назад, например, одного пьяного отпустил, а тот ребенка сбил на пешеходном. Когда его бухого в отделение привезли, он орал, что все оплатил уже Орёлику. Утром-то он от своих слов отказался, видимо, решил, что припаяют еще и дачу взятки, и замолчал, а