Берсерк рухнул по щиколотку в магическую трясину, которая мгновенно начала твердеть, сковывая движения. Секунда замешательства — больше мне не требовалось. Глефа описала точную дугу, остриё из Сумеречной стали прошло через запястье как горячий нож сквозь масло. Четыре пальца на правой руке отлетели вместе с куском обмотки на рукояти шашки. Клинок выскользнул из искалеченной кисти и устремился к земле.
Шашка ещё падала, когда я развернулся на опорной ноге и резко ударил по ней пяткой назад — движение на противоходе, использующее инерцию моего разворота. Аркалиевое лезвие просвистело в воздухе как метательный снаряд. Первый близнец инстинктивно попытался отбить летящий клинок, но пыль всё ещё мешала видимости. Шашка прошла мимо клеймора и вонзилась ему в бедро, там, где заканчивалась защита Костедрева. Аркалий пробил мышцы и застрял в кости.
Второй близнец, несмотря на отрубленные пальцы, попытался атаковать оставшимся мечом. Я парировал удар лезвием, и, крутанув оружие, тут же вогнал древко через локтевой сгиб противника к шее — классический залом руки. Древко глефы стало рычагом, полностью контролирующим движения берсерка. Используя полученный упор, я резко дёрнул его голову вниз, одновременно вызывая из бетона острый каменный шип толщиной с руку — чужое лицо и стремительный кол встретились на полпути. Череп с хрустом насадился на остриё, фонтан крови окрасил серый бетон — и тело обмякло в нелепой позе — на полусогнутых.
Выпрямившись, я вытер кровь с лица и взмахом руки рассеял облако пыли, открывая поле боя. Первый близнец стоял в трёх метрах, с мучительной гримасой вытягивая шашку напарника из бедра. Кровь текла по его ноге, пропитывая одежду. Он посмотрел на распростёртое тело товарища, и в его глазах что-то сломалось. Холодная решимость сменилась животной яростью.
— Знаете, в чём ваша главная слабость, Скуратов? — произнёс я, намеренно пародируя его недавнюю реплику. — Вы привыкли убивать травоядных. Но в вашем сонном царстве появился хищник.
Берсерк взревел и бросился на меня, забыв о технике, о тактике, о защите. Клеймор крушил воздух хаотичными ударами, каждый из которых мог разрубить меня пополам. Но ярость — плохой советчик в бою. Он больше не читал мои движения, не просчитывал траектории.
Когда он занёс клеймор для очередного вертикального удара, я просто создал под его правой ногой полуметровую яму. Нога провалилась, берсерк потерял равновесие, клеймор ушёл в сторону. Глефа описала горизонтальную дугу на уровне глаз. Лезвие из Сумеречной стали прошло через голову как сквозь пергамент, снося верхнюю часть черепа.
Тело качнулось и рухнуло вперёд. На разбитом бетоне растекалась кровь, смешиваясь с каменной крошкой.
Я тяжело опёрся на глефу, чувствуя, как горит рана на бедре. Вокруг стихали последние звуки боя. Поднял взгляд на ближайший сенсор, зная, что некий кукловод смотрит на меня прямо сейчас. Вытер кровь с лица тыльной стороной ладони и усмехнулся:
— Итак, Константин Петрович, закончились козыри? Больше не хотите ничего мне сказать? — я сплюнул кровь и закинул древко на плечо, игнорируя боль. — Давайте же проверим, чего вы сами стоите. Или предпочитаете прятаться, пока другие умирают за ваши идеи?
Повернув голову к отряду, рявкнул:
— Взять под контроль оба здания!
Глава 21
Мои люди мгновенно пришли в движение. Ярослава взмахом руки подала сигнал Северным Волкам, Молотов проверил количество оставшихся патронов и и вставил новую патронную ленту в Трещотку, а усиленная восьмёрка разделилась на пары, готовясь к штурму. Я стёр кровь с лезвия глефы о штанину одного из мёртвых берсерков и двинулся к административному корпусу.
— Михаил, Гаврила — со мной! — скомандовал я. — Ярослав, Евсей — прикрывайте фланги! Марья, контролируй окна!
Мой отряд двигался по территории базы как единый организм, отточенными движениями зачищая здание за зданием. Усиленная восьмёрка демонстрировала впечатляющую эффективность — Раиса появлялась из теней там, где враги меньше всего ожидали, а Дмитрий Ермаков просто проламывал двери плечом, игнорируя выстрелы охранников. Северные Волки под командованием Ярославы методично продвигались через казармы, выбивая остатки деморализованных солдат из укрытий.
— Бросайте оружие! — рявкнул я, входя в административный корпус. — Ваш командир мёртв, база окружена. У вас есть пять секунд, чтобы сдаться!
Несколько охранников тут же положили автоматы на пол, подняв руки. Двое других попытались оказать сопротивление, но их скрутили собственные товарищи.
В больничном крыле произошла короткая, но яростная схватка — трое магов Гильдии попытались организовать оборону, выстраивая барьеры из переплетённых заклинаний. Но против Молотова с его Трещоткой и усиленной скорости Раисы у них не было шансов. Игнат просто снёс их защиту очередью из крупнокалиберного пулемёта, а тенебромантка материализовалась у них за спинами, вырубив ударами в затылок.
Внезапно артефактный купол над базой замерцал и начал рассеиваться. Я резко развернулся — один из магов, тощий мужик лет тридцати пяти с панически бегающими глазами, пытался улизнуть через открывающиеся врата.
— Ярослава, слева! — крикнул я.
Княжна спикировала сверху на потоках ветра, врезав коленом беглеца в спину. Маг рухнул лицом в бетон, выплёвывая кровь вместе с выбитыми зубами. Евсей с Гаврилой подхватили его под руки, подтащив ко мне.
— Не убивайте! — взвизгнул пленник, корчась в железной хватке моих людей. — Я всё расскажу! У меня есть информация — коды доступа, расположение других баз, имена агентов! Я куплю свою свободу!
Я присел на корточки перед ним, внимательно изучая лицо. Страх в его глазах был настоящим, как и готовность предать своих ради спасения шкуры. В прошлой жизни я не раз встречал таких — крыс, готовых продать кого угодно. Иногда они бывали полезны.
— Говори, — коротко приказал я.
Маг открыл рот, но вместо слов из горла вырвался хрип. Его тело выгнулось дугой, глаза закатились, изо рта пошла пена. Через несколько секунд конвульсий он обмяк в руках моих бойцов.
— Что за… — начал Евсей, но я уже опускался рядом с телом.
Аккуратно повернул голову мертвеца и осмотрел область за правым ухом. Там, едва заметная, виднелась крохотная металлическая точка — точно такая же, как у персонала лечебницы Фонда Добродетели несколько месяцев назад.
— Едрить их