— Я уважаю вашу позицию, Григорий Мартынович. Каждый должен бороться так, как велит ему совесть. Вы займётесь правовой стороной, а я… я буду действовать по обстоятельствам.
Крылов пожал мою ладонь, кивнув с пониманием. Он не одобрял всех моих методов, но понимал необходимость.
Дальше я направился в лабораторию к Зарецкому. Тот возился с новым алхимическим оборудованием, привезённым с базы Гильдии, а рядом Исаев, бывший наставник Василисы, с восхищением изучал массивную центрифугу.
— Александр, Евгений Аркадьевич, — окликнул я их.
Оба алхимика обернулись. Зарецкий тут же заулыбался:
— Воевода! Это оборудование — просто чудо! Такие возможности для экспериментов! А как проявила себя усиленная восьмёрка?
— Превосходно. Ваши улучшения сработали даже лучше, чем ожидалось. Дмитрий голыми руками разорвал пасть химере размером с грузовик, а Раиса двигалась быстрее, чем глаз мог уследить.
Исаев поправил очки, его академический интерес явно был задет:
— Интересно… Стабильные улучшения человеческого тела через Реликты. В теории это граничит с невозможным, но если результаты такие впечатляющие…
— Есть кое-что ещё, — я сделал паузу для эффекта. — Среди освобождённых есть женщина с редчайшим Талантом — Мария Вдовина. Она может предсказывать результаты смешивания алхимических компонентов, не проводя экспериментов. Просто… чувствует, какая будет реакция.
Глаза обоих алхимиков загорелись одинаковым фанатичным огнём. Зарецкий даже уронил колбу, которую держал в руках — к счастью, пустую.
— Алхимический резонанс⁈ — воскликнул Исаев. — Я читал о таком в древних трактатах, но думал, это легенды! Если это правда…
— Годы экспериментов можно будет сократить до недель! — подхватил Зарецкий. — Не нужно будет тратить редкие компоненты на пробы! Воевода, это… это изменит всё!
Я усмехнулся, глядя на их воодушевление:
— Она пока проходит медосмотр, но как только Джованни закончит, представлю вам её. Только помните — женщина пережила плен, потеряла мужа. Обращайтесь с ней бережно.
Оба алхимика закивали, но мысли их явно уже витали в облаках будущих открытий. Оставив их обсуждать перспективы, я вышел из лаборатории. День выдался долгим, но продуктивным. Гильдия Целителей получила болезненный удар, Угрюм пополнился ценными специалистами, а у моих алхимиков появился инструмент, способный вывести их исследования на новый уровень.
После разговора с алхимиками я вернулся в дом воеводы. День клонился к вечеру, усталость после операции и долгой дороги давала о себе знать. В прихожей меня встретил Захар, державший в руках стопку писем.
— С возвращением, барин. Пока вас не было, несколько мелких дворян прислали посыльных. Бояре Кологривов и Толбузин, боярыня Селезнёва — их земли ближайшие к Угрюму… Все хотят лично встретиться с новым маркграфом. Обещали прибыть, когда вам это будет удобно.
— Отложи на завтра, Захар. Разберёмся с визитами, когда отдохну.
Слуга кивнул, но не ушёл, переминаясь с ноги на ногу.
— Что ещё?
— Княжна Ярослава Фёдоровна ждёт вас наверху, барин. В вашей комнате. Сказала, что это важно.
Я нахмурился. Что могло случиться? Проблемы с ранеными Северными Волками? Новости от её информаторов? Быстро поднявшись по лестнице, я толкнул дверь своей спальни.
Ярослава стояла у окна спиной ко мне, распущенные волосы золотой волной спадали на плечи. Услышав мои шаги, она обернулась, и я замер от выражения её лица — в глазах цвета штурмового моря плясало пламя, которое не имело ничего общего с опасностью или тревогой.
— Ярослава, что случи…
Договорить я не успел. Княжна в два шага преодолела разделявшее нас расстояние и впилась в мои губы жарким поцелуем.
— Всю дорогу думала только об этом, — прошептала она, на мгновение отстранившись. — Когда ты дрался с теми мерзавцами, я поняла — жизнь слишком коротка, чтобы откладывать важное на потом!
Глава 23
Я стоял ошеломлённый, всё ещё ощущая тепло губ Ярославы. Княжна прижималась ко мне, её пальцы зарылись в мои волосы, и я чувствовал, как дрожит её тело — то ли от возбуждения, то ли от волнения. Когда она на мгновение отстранилась, чтобы перевести дыхание, я попытался собраться с мыслями.
— Ярослава, подожди, — выдохнул я, придерживая её за плечи. — Я весь в крови и грязи после той заварушки. Дай мне хотя бы умыться…
Она посмотрела на меня с удивлением, потом рассмеялась — звонко, искренне, запрокинув голову. Медно-рыжие волосы рассыпались по плечам, в глазах плясали искорки веселья.
— Прохор, ты серьёзно? — она покачала головой, не переставая улыбаться. — Мы оба воины. Мы живём и умираем на поле боя. Думаешь, меня может испугать немного крови? Или грязи?
Княжна провела пальцем по засохшей царапине на моей щеке, потом показала испачканный кровью палец.
— Видишь? Всё ещё жива. К тому же, — её голос стал тише, интимнее, — разве не символично? Мы только что вместе прошли через ад, вытащили людей из лап этих мерзавцев. И теперь… теперь мы празднуем жизнь. По-моему, очень подходящий момент.
— Но я хотел, чтобы наш первый раз был… — я запнулся, подбирая слова.
— Идеальным? — подсказала Ярослава с лёгкой иронией. — С розовыми лепестками на шёлковых простынях? Прохор, я не изнеженная барышня из столицы. Никогда ею не была. Даже когда жила во дворце, отец учил меня драться, а не вышивать крестиком.
Она прижалась ко мне теснее, и я почувствовал жар её тела сквозь тонкую ткань рубашки.
— К тому же, — шепнула она мне на ухо, — я никогда не была излишне брезгливой девицей.
Я хмыкнул, признавая её правоту. Мои руки скользнули по её талии, проникая под одежду. Ярослава нетерпеливо помогла мне, стягивая рубашку, и вскоре мы оба забыли о крови, грязи и всём остальном мире.
* * *
Темнота спальни укрыла нас милосердным покровом. Я держал Ярославу в объятиях, ощущая абсолютное, почти забытое счастье. Не просто физическое удовлетворение — это было нечто большее. Рядом со мной лежала женщина, которая понимала меня без слов. Воин, прошедший через потери и боль, но не сломавшийся. Душа, созвучная моей собственной.
— Ай! Прохор, у тебя рана открылась, — вдруг воскликнула Ярослава, заметив тёмное пятно на простыне.
— Ты же сказала, что не боишься крови, — парировал я с усмешкой.
— Не боюсь, но портить постельное бельё — это уже вандализм, — фыркнула она, прижимая к ране край простыни.
* * *
Время текло незаметно, растворяясь в прикосновениях и шёпоте. В какой-то момент Ярослава простонала:
— Ох, Прохор, пощади… Дай отдохнуть хоть немного.