— Да перестань ты орать. Никто не будет выдергивать младенца, как морковку с грядки, — пояснила я терпеливо. — Все манипуляции выполняются аккуратно и бережно, мы имитируем естественный родовой процесс.
— Все равно жуть!
— Ладно, я тебе наглядно все продемонстрирую, если выпадет случай. Только щипцы, конечно, надо усовершенствовать. Надеюсь, местные мастера мне в этом помогут.
Осматривая чемоданчик, я обнаружила еще несколько инструментов неизвестного назначения. Что ж, надеюсь, их описание удастся найти в книгах. Вещи из чемодана потихоньку переезжали на полки и в шкафы, превращая старый и мрачный дом в милое гнездышко одинокой магички.
В одной из коробок я нашла прекрасно сохранившийся череп, который водрузила на подоконник в своем кабинете. Если когда-нибудь наберусь наглости и смелости и вздумаю открыть свою лекарскую школу, то буду использовать его, как учебное пособие. Здесь просто идеальные височные кости со всеми их впадинами, возвышениями и отверстиями для сосудов и нервов. Ох и плакали мы на зачетах, когда пытались их вспомнить!
— Бедный Йорик! Я знал его, Горацио… — цитировала я строки известной трагедии.
— Эл, ты с ума сошла, — твердил Пискун, наблюдая за мной. — Все попаданки такие?
Безобидно пререкаясь, мы приводили в порядок скромное жилище. У Эллен оказалось много нарядов. Простые горожане одевались так же просто, по-рабочему, а вещи магички были щегольскими и даже немного… провокационными. Понятно, почему на меня все так пялились, а Лейн счел пустоголовой кокеткой!
Глубокие вырезы блуз украшали ленты и кружева. Юбки с высокой талией застегивались на ряд маленьких пуговичек или стягивались ремешками, делая фигуру похожей на песочные часы. Было в гардеробе несколько платьев поскромней — с глухим воротом и длинным рукавом.
— Магичкам по статусу так положено одеваться, — пояснял мой товарищ. — Чтобы сразу было видно, кто перед тобой. А еще только им… то есть вам дозволено ходить простоволосыми.
Такой гривой трясти? Да ну. Это ведь неудобно. Я бы постриглась, но здесь этого не поймут. И жаль волосы шикарные, у меня таких отродясь не было.
— Хорошо, что колпаки и мантии в звездочку не положено носить, — бормотала я, убирая все это добро в шкаф. — Ой, а это что такое?
Открыв одну из коробок, я обнаружила там… зеркало! Самое настоящее, в тяжелой дубовой раме. Аккуратно поставив его на полку, я заглянула в глаза новой себе.
Эллен была красивой. Кожа гладкая, на щеках нежный румянец. Брови темные и красиво изогнутые, нос прямой, губы в меру пухлые, скулы высокие. Внешность яркая, как будто даже «отфотошопленная».
Было бы мне лет двадцать-двадцать пять, я бы запищала от восторга. Но сейчас я видела не просто симпатичную мордашку, а… проблемную мордашку. Недаром красивых женщин раньше считали ведьмами и жгли на кострах. Во все времена делали им непристойные предложения и считали ходячими куклами. Наличие мозга у них отрицалось.
— Ну, чего скисла? — Пискун спланировал мне на плечо и уселся там, как пиратский попугай. — Я же говорил, что моя хозяйка красивой была. Мужчинам она нравилась, — и подмигнул хитренько.
— В этом мире я собираюсь рассчитывать только на себя. Или ты еще не понял? Да и твоя хозяйка, кажется, от навязанного брака в эту глухомань сбежала.
— Ой, ладно-ладно, не ворчи, — пушистый болтун завозился, устраиваясь поудобнее.
Вечер уступил место ночи, на небе загорелись первые звезды. Я разожгла магические светильники и укуталась в плед — в доме стало свежо. Из окон потянуло прохладой и влагой, во дворе выпала роса.
В чудо-чемодане было еще много всякой всячины. Особенно меня порадовала бумага. Да, она была зернистой и желтоватой, а вместо ручек — писчие перья и чернила. Испоганив неуклюжими попытками целый лист, я на время оставила затею научиться писать пером и взяла большие толстые карандаши, которые тоже мазались. Но так хоть у меня был шанс нарисовать эскизы для мастеров, к которым я собиралась наведаться завтра.
Только вот художник из меня очень не очень. Как изобразить нормальные и современные акушерские щипцы и гинекологические зеркала, не прибегая к подробным рассказам и объяснениям? Ну не представляла я, как буду рассказывать местным мужчинам, что это за штуки и куда их надо вставлять.
Глава 9
Дела хозяйственные
Утро не порадовало. Во-первых, ночью пошел дождь — протекла крыша, и я проснулась в мокрой кровати. Во-вторых, я легла поздно и страшно не выспалась. Да еще и сны такие странные снились, слишком реалистичные. Как будто я была Эллен и жила ее жизнью, видела ее глазами, буквально срослась с чужой личностью.
В-третьих, я облажалась. Отыскала на Кузнечной улице свата Грэты, рослого мускулистого кузнеца с устрашающими клешнями в руках, а он, глянув на мои эскизы, заявил:
— Нейра, вообще-то вам не ко мне.
— То есть как это не к вам? — удивилась я.
— Вам к литейщику надо. Я этим не занимаюсь, — и развел руками, показывая, что здесь он бессилен.
Шагая по брусчатке в неудобных туфлях, я мысленно болтала с Пискуном, который снова принял облик браслета. Ночью он пытался обменяться со мной мыслеобразами, чтобы при помощи магии нарисовать идеальные эскизы, но у нас ничего не вышло: тренироваться надо было больше. Я решила не сдаваться и, если есть хоть малейший шанс, то выбить себе попаданческую плюшку в виде магии.
— Откуда же я, дитя двадцать первого века, могла знать, что кузнец мне не поможет? Я кузнецов до этого только в фильмах видела.
— Эх ты, попаданка, — пожурил Пискун. — Нянчись теперь с тобой, как с младенцем.
— А ты-то! Мог и подсказать, что мне нужен литейщик.
— Как будто я знал. Если бы знал, то подсказал бы, — разобиделся тиин и замолчал.
Наконец, в бесконечном лабиринте узких улочек, изобилующих лавками всех мастей, я нашла нужную. На вывеске значилось: «Мастерская нейта Луйса».
Колокольчик над дверью возвестил о моем приходе. Внутри стоял легкий полумрак, пахло раскаленным металлом, но полы были чисто вымыты, а на полках громоздились предметы неизвестного назначения.
— Нейра, вы ко мне? — из неприметной дверцы выглянул мужчина лет пятидесяти, небольшого роста, с седыми растрепанными бакенбардами. На ходу снимая замасленные рукавицы и передник, окинул меня настороженным взглядом.
— Доброго дня. Вы угадали, уважаемый нейт. Я к вам.
Кузнец