— Думаешь, у боевых магов огня нет дел? Может, он границы защищает. Гадов каких ловит. Ты сама мне говорила про слухи, мол, что-то странное вокруг Левилля творится.
— Пока что Левилль кажется мне милейшим городком. За исключением башни лекарей, конечно. Там гад на гаде и гадом погоняет.
Перемазанный шоколадом Пискун испытующе поглядел на меня:
— А чего это ты вдруг муженьком заинтересовалась? Помнится, раньше только и мечтала его куда-нибудь сплавить.
— Ну, он хороший человек. Надежный. А то, что хочет заполучить мою энергию и наследника в придачу — у каждого свои недостатки. А еще у меня такое чувство… — я повела плечами и оглянулась. — … что Норвин постоянно за мной следит, даже когда я этого не вижу. Этот защитный купол… он позволяет видеть или слышать, что творится в доме?
— Я откуда знаю, какие фокусы в арсенале у боевых магов. Ой, чую, эта скрытность для тебя закончится плохо, — затянул шарманку Пискун. — Надо было все ему рассказать. А теперь сиди гадай.
— Ты думаешь, мое фееричное признание привело бы его в восторг? Мы с ним пока еще не такие близкие друзья, чтобы я могла открыть ему свою самую главную тайну.
— Обещай, что в следующий раз все ему расскажешь! Пока не стало поздно.
Я вздохнула и рывком отодвинула чай. Обжигающая жидкость всколыхнулась, и несколько капель упало на пальцы.
— Я расскажу. Самой противно жить во лжи, но сейчас мне нужно время.
Произнося эти слова, я еще не знала, что времени у меня нет. И моя, казалось бы, вошедшая в колею жизнь, пошатнется из-за ночного стука в дверь.
* * *
Ночью мне снилось, что я бегу по подземелью, а позади с грохотом рушатся стены. Каждая секунда на счету, каждый шаг, но выхода не видно.
Бах-бах-бах!
Меня выбросило из сна, но тело лихорадило, а руки дрожали. Гулкие удары повторились. Наконец до моего сонного сознания дошло, что это колотят в дверь.
Ругаясь под нос, я запрыгнула в домашние туфли и, набросив на плечи шаль, побежала открывать. На мгновение внутри взметнулось нехорошее предчувствие, по рукам прокатились мурашки. Но ведь над домом висит защитный купол, он бы не пропустил того, кто замышляет зло! Значит, это пациенты.
Точно, они.
— Пожалуйста, откройте! — послышался отчаянный мужской крик, и дверь снова сотряс мощный удар.
В прихожей вспыхнул магсветильник. Едва я сдвинула щеколду и отпрянула, в дом ввалился парень, распахнув дверь ногой. На руках он держал бесчувственную девушку, прижимая ее голову к своей груди.
— Умоляю, нейра, помогите! Лесси нужна помощь, она умирает! — голос срывался от страха и отчаяния.
Только сейчас я заметила багровые пятна на юбке девушки, штанах и руках молодого мужчины.
— Быстро сюда, — махнула рукой и поспешила в кабинет.
От громких звуков проснулся Пискун, шерстяной молнией вылетел из спальни, но, увидев ночных пациентов, с воплем ужаса забился обратно.
— Что случилось, рассказывай.
Я выдвинула стол и освободила его книг. Действовала на автомате, думая лишь о том, что стряслось с несчастной.
Парень оказался очень молодым, лет восемнадцать-двадцать, не больше. Лесси примерно столько же. Он опустил свою подругу на поверхность стола, длинные черные волосы зазмеились вниз, хрупкая рука бессильно упала. Девушка была бледной как мел, губы посинели.
— Это все из-за ее родителей! Они не разрешили нам пожениться… а Лесси, она… она носила ребенка! Моего ребенка!.. — из глаз полились слезы, он даже не стал их утирать. — Сказали, что убьют ее, если не избавится… И тогда она нашла старуху, которая… — голос сорвался и парень разрыдался. — Я не знал! Поэтому не остановил ее… А потом она пришла ко мне вся в крови…
Я моргнула, чтобы разбудить магическое зрение, повела руками над животом и содрогнулась.
Здесь будто живодер поорудовал.
Но, может, шанс еще есть?
— Пискун! Ты где⁈ — рявкнула так, что сама испугалась.
Тиин влетел в кабинет через несколько секунд.
— Сейчас! — фамильяр все понял, обернулся браслетом — магия буквально вскипела в каналах.
— Она была жива… жива… — приговаривал гость, подвывая раненым зверем. Боль его сочилась из каждой поры, отравляла воздух.
Я вливала и вливала целительскую магию, пытаясь запустить сердце, срастить сосуды, но магия утекала, как вода сквозь пальцы. Растворялась в пространстве, а я пыталась нащупать новые и новые потоки, пыталась и не желала признавать, что моя новообретенная сила не может справиться со смертью.
Что же ты наделала, Лесси?
Парень рухнул на колени и, сжимая руками холодные пальцы любимой, принялся их целовать.
— Лесси, только не оставляй меня, Лесси!..
Взгляд в мою сторону, полный больной надежды:
— Нейра… в гильдии нас не приняли, отправили к вам…
— Голубчик… — ласково и горько произнесла я, проглотив забивший горло ком.
Мне предстояло сказать самые тяжелые слова в жизни каждого врача, но я медлила. Не знала, как перерезать последнюю ниточку надежды.
— Они сказали, вы поможете…
— Послушай…
— Вы же можете ее спасти!
Я смотрела на девушку на столе, и сердце сжималось от боли. Красивая, молодая, такая несчастная.
Студенткой я прочитала книгу про криминальные аборты. Меня до глубины души поражала изобретательность, продиктованная отчаянием, с которым некоторые женщины прерывали нежеланную беременность. Это было так страшно, так противоестественно.
И то был наш просвещенный век, что уж говорить о темных временах, когда в ход шли кривые руки деревенских бабок и подручные средства. Стоит ли говорить, что большинство таких операций заканчивались гибелью?
Вот как сейчас.
Я молча положила руку на плечо рыдающего юноши. Он уже все понял, слов не понадобилось. Встав, он нежно очертил пальцами лицо возлюбленной.
— Я дам тебе успокоительного, это поможет, — я отвернулась и услышала леденящий душу голос:
— Я убью их.
— Что ты сказал?
— Убью!
Лицо его покраснело и исказилось от гнева, кулаки сжались так, что кожа на костяшках натянулась и побелела. Про кого он? Кого хочет убить? Лекарей из гильдии? Родителей девушки или старуху?
Я не успела ничего сказать, только дернулась, когда юноша вдруг сорвался с места и помчался прочь из моего дома. Я бежала за ним до самой калитки, умоляя остановиться, но тот, подстегиваемый гневом и болью, оказался намного быстрее.