Советник описывал шторм, как чудовище с небес, способное разрывать суда прямо в воздухе. Говорили, что его смерчи выворачивали даже военные корабли, разламывая их пополам, а молнии прожигали броню, словно она сделана из бумаги.
Теперь у объединённой европейской армии не было пути к отступлению. Впереди их рвали новыми, непробиваемыми снарядами, а позади нависала стена бури, готовая смять любого, кто рискнёт повернуть назад.
Сергей сжал губы, внутренне усмехнувшись. Он уже не сомневался, чьих это рук дело. Эти снаряды были подарком Дмитрия. Даже находясь за тысячи километров отсюда, тот умудрялся влиять на ход настоящей войны.
И как у него это только получается? Мысленно задал себе вопрос Княжич, глядя на растерянные лица штабных. Он словно играет в свою игру, а мы все — просто фигуры на его доске.
Конрад, выслушав доклад, кивнул и пошёл дальше, а за ним снова потекла вся делегация, оставляя за собой неприятное, гнетущее напряжение.
Княжич отлип от стены и направился дальше по коридору, а потом резко остановился и замер с выпученными глазами.
— Нет… — прошептал он, — Этого не может быть…
Он повернулся и начал всматриваться в удаляющиеся спины… На секунду ему показалось, что он увидел в толпе Софью, но, кажется, обознался…
— Почудится же такое… — проворчал он, почесав лоб.
— Рафаэль! — Клаус появился как чёрт из табакерки, прямо перед его лицом. — Ты почему не сказал, что уже выписался из больнички? — наигранно возмутился он, — Пойдём! Здесь только всего произошло с тех пор, как та тварь тебя чуть не растерзала…
Клаус хлопнул Сергея по плечу и повёл в столовую, чтобы рассказать о последних новостях…
(Поселение Улан-Удэ, главная площадь перед штабом)
По дороге к Улан-Удэ я связался с Ланой. Девушка в это время координировала действия наземных диверсионных групп и прямо сейчас выстраивала всех оставшихся бойцов перед штабом. По голосу было слышно, что она держит себя в руках, но напряжение пробивалось даже сквозь дар «связи». Я попросил её не перенапрягаться, напомнил, что смысла в этом уже немного, ведь штаб принял решение об эвакуации поселения.
Лана меня слушать не стала. И я её прекрасно понимал. Мне удалось утолить собственную ярость путём уничтожения сильных магов противника. Сколько там их было, я не считал, под сотню точно, и ещё неизвестно количество простых солдат и техники. У неё же такой возможности не оказалось, и, похоже, она планировала выместить злость, когда появится такая возможность. А для этого нужно хорошо подготовиться…
После этого я вышел на связь с Глуховым. Предупредил, что прибуду не один, а в компании «новых друзей» — марионеток, которых я поднял в ходе операции. Также сообщил, что должна вернуться бестия, но он доложил, что Шейла уже на месте, и находится на «Стриже».
— Быстро… — пробормотал я, удивившись, и сам прибавил скорости.
Путь оказался не близким — чтобы преодолеть около четырёхсот километров, мне потребовалось почти два часа. Всё же я забрался слишком далеко. Мысль о том, как Шейла добралась так быстро, не давала покоя. Наверняка она использовала попутные воздушные потоки, добавив к ним магию воздушной стихии, и за счёт этого обогнала меня. Увы, как бы я ни искал попутные потоки, весь ветер летел мне прямо в лицо. А в изнанку перейти или же использовать воздушные взрывы я не мог. Марионетки не всесильны.
В Улан-Удэ нас встречали всем штабом. Стоило приземлиться, как друзья начали подходить, кто-то обнимал, кто-то пожимал мне руку или, как Тамерлан, просто хлопал по плечу. Радость от моего возвращения чувствовалась, но я не позволил ей перерасти в нечто большее, вроде гулянки, всё-таки ситуация была неподходящей.
А чтобы у других подобных мыслей не возникло, пресёк это дело небольшой речью. Сказал, что нам удалось одержать победу в этой битве, но говорить о полной и безоговорочной победе в войне ещё рано. Добавил, что безумно рад видеть всех живыми, даже несмотря на то, что некоторые из них, казалось, были готовы самоубиться, бросившись на вражеский флот.
Лёгкая шутка разрядила обстановку — по толпе прокатились приглушённые смешки, но на лицах всё ещё оставалась тень печали. Все понимали, что впереди ещё больше испытаний, и цена следующей победы может оказаться куда выше.
— Возможно, это немного поднимет вам настроение! — я позволил себе лёгкую, почти хищную улыбку и громко скомандовал марионеткам спуститься.
Послушно, в идеальном строю, перед штабом выстроились пять ровных рядов отборных офицеров вражеской армии. Их шаги звучали синхронно, будто в такт невидимому барабану. Серьёзная броня, парадная выправка и угрожающие взгляды. Ну, почти угрожающие… Если бы не мёртвые, застывшие лица и пустые глаза, можно было бы подумать, что перед нами живая сила противника. Даже их оружие оставалось при них, аккуратно закреплённое, словно они готовились к смотру.
Конечно, я мог бы держать их за пределами поселения, в безопасном месте, но расход энергии на поддержание связи с ними в отдалении был бы слишком велик. Магия подпитывалась из запаса марионетки, поэтому я побоялся, что их резервуары иссякнут слишком близко и от моей грозной армии останется лишь куча неподвижных тел. Здесь, под рукой, я хотя бы смогу контролировать процесс.
— Ничего не понимаю… — Глухов, нахмурившись, уставился на них так, словно пытался разгадать какой-то сложный шифр. — Что здесь делают китайские солдаты?
— Технически, они уже мертвы, — пояснил я, чуть склонив голову в сторону марионеток. — Теперь они мои марионетки.
— Ах вот оно что… — протянул он и тут же сорвался с места. Быстро добежав до первого ряда, Глухов принялся внимательно осматривать ближайшего. Он ощупывал броню, проверял дыхание, заглядывал в мутные, остекленевшие глаза. Даже приподнял руку марионетки, и та, повинуясь, поднялась, как кукла на ниточках. — Невероятно… Они и правда мертвы?
— Абсолютно, — усмехнулся я. — Это наша месть за смерть диверсионных отрядов. Жертв было больше, но остальных я уже не потянул. Всё-таки я не всесилен.
— С такой армией можно было бы разнести всю колонну в пыль, — хмыкнул Тамерлан, в его голосе звучало что-то среднее между восхищением и шуткой. — Что собираешься с ними делать?
— Пока не решил, — я пожал плечами, на