— П-предатель! — Шикари глухо зарычал, шерсть на его загривке встала дыбом. Лапы сжались так сильно, что когти звякнули о каменный пол. — М-мы д-должны с-собрать остальных и п-прикончить этого п-падонка, п-пока н-не с-стало п-поздно!
— Ты это сейчас серьёзно? — Базилио нахмурился и вскинул уши, словно не веря в услышанное. — Это же Тангаров! Если гад действительно переметнулся на сторону врага, то от нас с вами он и мокрого места не оставит. Мы даже пискнуть не успеем. А если начнём бузить раньше времени, то подпишем себе смертный приговор ещё быстрее.
— И что же ты предлагаешь? — в разговор с холодной ноткой во взгляде вмешалась Кисса. Она стояла, скрестив руки на груди, и её голос звучал весьма колко. — Дождаться, пока он сам нас прикончит? Думаешь, он остановится? Да он явно играет против нас!
— Фактически он уже добрался, — подчеркнула Вьюга, хмурясь всё сильнее. — Возможно, он решил действовать по другому плану? Может, он собирается подставить нас, чтобы выторговать себе доверие у императора? — задалась вопросами она, но нотки сомнения в её голосе говорили о том, что она и сама не верит в сказанное.
— Подставить нас? Чтобы втереться к ним в доверие? Да это бред полнейший! — Базилио зло взмахнул лапами, будто отгоняя чужие глупые мысли. — Моё мнение простое: давайте выбираться отсюда, пока ещё есть возможность. Отступим, перегруппируемся и попробуем понять, куда дует ветер.
— И куда мы, по-твоему, пойдём? — Кисса прищурилась, уперев лапы в бока. В её голосе слышалась издёвка, но глаза горели злостью. — Ты вообще видел, что творится на улицах? Там даже крысы не выживут, не то что мы.
Отряду Шикари и Вьюги и правда повезло куда больше, чем большинству других. Несмотря на потерю нескольких бойцов ещё во время полёта, им удалось не только собраться возле своих целей, но и переместиться в самое сердце центрального штаба, который располагался в глубинах крейсера «Георгий Победоносец».
Корабль, хоть и ушёл наполовину в землю, всё равно возвышался, как гигантская металлическая гора, которой стихия была нипочём. Высота и толщина брони сделали из него настоящую крепость, которую не взять ни штурмом, ни магией.
Здесь обосновались ремонтные отряды, работавшие без сна и отдыха. Днём и ночью они резали бронелисты, пытаясь добраться до артефактов, вплавленных в обшивку. Работа кипела повсюду: звон металла, искры, крики мастеров.
Это место оказалось настоящей золотой жилой — тысячи, а может, и десятки тысяч защитных даров скрывались внутри этого стального монстра, не оставили равнодушными никого. Как и тайна артефакторов, которые умудрились вплести столько даров в холодный металл. Теперь же, благодаря шторму, каждый мечтал урвать свой кусок счастья.
Именно поэтому центральный район был переполнен людьми. Согнали всех, кто мог хоть как-то пригодиться: инженеров, солдат, магов и даже простых солдат. Важность происходящего здесь была настолько огромна, что даже усиливающийся шторм не мог остановить процесс. Люди, стиснув зубы, продолжали работать, потому что понимали: здесь решается их будущее.
— Базилио прав, — наконец согласилась Вьюга, её голос прозвучал твёрже, чем прежде. Девушка обвела всех взглядом и понизила тон, — оставаться здесь слишком опасно. Если наш мимик расколется под пытками или допросом, то за нами придут в ту же секунду. И прятаться будет уже негде.
— М-мы д-должны н-найти остальных! — упрямо выдохнул Шикари, при этом его глаза блеснули ледяной решимостью. Лапы задрожали от внутреннего напряжения. Он почти рычал, заставляя всех обратить внимание на свои слова.
— Верно, — подхватила Кисса, — Димочка точно не одобрит, если мы вот так просто развернёмся и сбежим. — Её голос был полон уверенности и даже какой-то гордости, словно имя Дмитрия было для неё знаменем, под которым можно идти хоть в самый ад.
— Да кто он вообще такой, этот ваш Димочка? — недовольно нахмурилась явно раздражённая Вьюга. — Постоянно только и слышу: «Дима то, Дима сё…» — она скривилась и раздражённо дёрнула плечом. — Лучше объясните прямо: ради кого мы рискуем шкурой? Кого мы должны вытащить, чтобы ваш этот Димочка не расстроился ненароком…
— К-командир, — медленно, но твёрдо выговорил Шикари, глядя ей прямо в глаза, словно хотел прожечь взглядом. — Т-такой ж-же к-как и т-ты д-для Б-Базилио. — В этих словах звучало уважение и преданность, которые невозможно было подделать.
— А найти мы должны… — тут же продолжила Кисса, не дав повиснуть паузе. Она загибала пальцы один за другим, перечисляя тех, кто волей случая оказался в других командах.
Список получился длинным, гораздо длиннее, чем хотелось бы. Но самая большая проблема заключалась даже не в числе друзей. Наибольшей проблемой оказалось то, что в отряде Станислава находилась Алиса…
* * *
Девочка и правда угодила в серьёзную переделку, ситуацию можно было описать не иначе как «принцесса в башне дракона». Станислав прекрасно понимал, каким даром она обладала, и потому даже в мыслях не держал её убить. А вот остальных её спутников он не пожалел — всех прикончил ещё в полёте, не оставив шансов. До земли долетели лишь их обезображенные ошмётки, которые уже невозможно было опознать. Лунарианец поступил так не случайно — чем меньше следов, тем труднее связать его с произошедшим.
Подхватив Алису, он без лишних слов направился к точке сбора, выдерживая легенду до конца. А там, уже на месте, Станислав с лёгкостью вышел на генерала, того самого, на которого им и предстояло охотиться. Генерал сперва был категорически против любых переговоров, но Лунарианец быстро расставил все акценты: кто здесь хозяин, а кто с этой минуты становится покорным слугой.
Объяснил он всё крайне доходчиво, по-своему, — за считанные минуты отправил на тот свет всех офицеров и помощников, что находились в штабе. Для него, настоящего монстра в человеческом обличье, вырезать десятки вооружённых людей было делом пяти минут, не больше.
Алиса даже не успела ничего толком осознать. Ещё миг назад все помещения кишели людьми, гул голосов в коридорах стоял такой, что слова приходилось выкрикивать, а теперь вокруг царила тишина. Девочка озадаченно оглядывалась, словно пытаясь понять, куда все подевались.
— Алиса, солнышко, — Лунарианец криво улыбнулся, обращаясь к ней так, словно происходящее было самой обыденностью,