Удивительно, но всё, чем он занимался всё это время, — гонял самцов, избивая их до полусмерти, и спаривался с самками. Ни знаний, ни хитрости, лишь грубая сила, которой едва хватало удержать стаю под контролем.
Я уже собрался разжать нити и отшвырнуть его подальше, чтобы покинуть пещеру, но моя фарфоровая кукла решила иначе. Белоснежка исчезла, буквально на одно мгновение, растворившись в воздухе, а затем возникла снова — с окровавленной левой ручкой.
В ту же секунду тело вожака содрогнулось и буквально взорвалось фонтаном кровавых брызг. Мне пришлось отпрыгнуть в сторону выхода, чтобы не окатило с ног до головы этим кровавым месивом.
— Хозяин! Я молодец! — радостно заявила она и вновь мёртвой хваткой вцепилась в мою броню.
— Молодец… — я всё ещё не мог оторвать взгляда от того, что осталось на полу.
Голова твари была разрублена, словно спелый арбуз, и не на две части, как обычно, а на десятки мелких кусочков. Даже массивные рога, торчавшие у него на лбу, оказались раскрошены на куски.
Я развеял «волшебные нити», что стягивали тело, превратив его в кровавый фейерверк. Зрелище оказалось таким тошнотворным, что я поспешил убираться наружу, втянув голову в плечи.
Не успели мы выбраться, как внутри раздался дикий рёв сразу нескольких самцов. Смерть вожака моментально объявила новый виток борьбы за власть — и теперь стая сама себя сожрёт, не нуждаясь ни во мне, ни в девочке. Впрочем, потомство этот дуралей уже оставил, а большего от него и не требовалось.
Мне пришлось изрядно полетать, прежде чем я нашёл то, что искал. Несколько фиолетовых силуэтов возвышались над стаей в несколько сотен особей. Казалось бы, что здесь такого? Они засели глубоко в своих пещерах и не спешили высовываться — дремали, согнувшись на камнях, и ждали, пока зима окончательно сковывает горы.
Но меня привлекло другое. Это была та самая стая, что недавно пыталась взять штурмом наш форт. Мы тогда вырезали всех крупных самцов, но, видимо, парочке вместе с вожаком удалось уцелеть и скрыться.
В какой-то момент мне даже стало их жалко. Они потеряли почти всех взрослых самцов, и теперь их судьба практически решена. Соседи рано или поздно придут за едой и уничтожат стаю. Круговорот жизни в природе.
Повезло, что образы, переданные мне тигрицами, ещё хранились в памяти. Без них я бы с лёгкостью проскочил мимо и не заметил, что тёмный провал уходит глубже внутрь. Мыслеобразы пленённого снежного демона тоже помогли — я сверил очертания скал, и всё совпало.
У входа я заметил двух мелких демонов. Те суетливо крутились в снегу, обнюхивали следы и явно собирались идти внутрь. Не хотелось бы лишний раз устраивать шум и тем более показываться перед их вожаком.
Я подлетел ближе, выпустил «волшебные нити» и за доли секунды затянул их на шеях, словно петли. Резкий рывок и головы демонов с хрустом отделились от тел, рухнув в снег.
— Учись, дочка, пока я жив, — мелькнула у меня мрачная мысль, вырвавшаяся почти сама собой.
— Хозяин! Это было великолепно! — восторженно откликнулась она, искренне восхищаясь.
— Чёрт… — я поморщился, будто получил удар под дых.
Вот уж действительно, язык мой — враг мой. Кто же детей такому учит? Единственным оправданием было то, что передо мной вовсе не ребёнок.
Приземлившись на сугробы, я двинулся вперёд, протиснулся между двумя сросшимися скалами и шагнул в темноту пещеры. Надеюсь, это и в самом деле то самое место…
Глава 16
Стоило мне ступить порог, как из пещеры дохнуло таким противным и влажным воздухом, что я невольно остановился и резко развернулся, прижав ладонь к лицу. Запах, который ударил в нос, был просто чудовищным. Вонь стояла такая, что хотелось вывернуться наизнанку, лишь бы его не чувствовать. Смесь протухшего мяса, прогнивших костей, дерьма, вперемежку с запахом немытых тел снежных демонов, я чуть сознание не потерял.
Даже холод, царивший в горах, здесь абсолютно не помогал — напротив, казалось, что всё скопившееся за месяцы разложения и жизнедеятельности тварей упёрлось в свод и не имеет выхода наружу.
Я в срочном порядке запихнул себя в воздушный пузырь, иначе бы просто не выдержал этой пытки. Даже через защиту вонь пробивалась тошнотворной горечью, царапала горло и щекотала нос, вызывая желание закашляться. В прошлой пещере, где мы прикончили вожака, всё выглядело куда приличнее. Да, смердело, но хотя бы терпимо. Там тварей было раз в четыре меньше, и масштабы загрязнения соответствующие. А здесь… здесь явно долгое время пребывала целая армия тварей.
Повезло, что у входа больше никого не оказалось, кроме тех двух молодых особей, которых я уже отправил на тот свет. Остальные сидели дальше, теснились в своих отнорках, прижавшись друг к другу. И чем дальше я шёл, тем отчётливее замечал закономерность.
Иерархия у харгримов прослеживалась не только в том, кто сильнее и кто выше в стае, но и у целых семейств. Словно аристократия в миниатюре: у кого отнорок ближе к центру и выше над полом, тот и влиятельнее. Забавно и жутко одновременно — даже эти дикие твари пытались упорядочить хаос своей жизни по понятным им правилам.
Я невольно ухмыльнулся. Картина получалась почти комичная. Огромные вонючие чудища, живущие по принципу княжеских родов, где место в пещере определяет твоё положение в обществе. Если бы кто-то другой рассказал, я бы не поверил.
Пришлось двигаться пешком. В узком тоннеле, где с обеих сторон тянулись отнорки, полёт был бы слишком заметным. Если я начну управлять потоками ветра, чтобы разогнаться, демоны наверняка почуют мой запах или за сам ветер и поднимут тревогу.
Приходилось красться быстрым шагом, стараясь не стучать каблуками о камень и прижимая к себе Белоснежку, которая каждый раз норовила глухо удариться о нагрудную броню.
Когда я, наконец, добрался до основного зала пещеры, всё сразу встало на свои места. Эту пещеру я узнал мгновенно. Именно здесь когда-то та гуманоидная тварь обучала снежных демонов создавать себе ледяное оружие. И здесь же они продолжали этим заниматься все эти годы.
Огромный зал больше напоминал ледник. Глыбы льда, большие и малые, были раскиданы по углам, словно груды заготовок для оружия. Лёд искрился тусклым светом, местами поблёскивал, отражая голубоватые отблески от биолюминесцентных жил на потолке.
Здесь, в отличие от