— Нет, мы направляемся в замок Беренгара. Я хочу рассказать обо всём Селене, быть может, она захочет посмотреть на завтрашнюю дуэль.
— Ты можешь, как угодно, относиться к моему мнению, — проворчал Ламбер, — но этот поединок не принесёт тебе славы. Биться с женщиной — не велика доблесть!
— Я знаю, но я и не надеюсь снискать завтра славу. Я хочу остановить преступницу и отправить её на эшафот. Вы готовы?
Рыцари кивнули, а по ступеням лестницы уже стучали шаги оруженосцев, которые несли расшитый серебром бархатный плащ и перевязь с фамильным мечом.
Улицы города были пусты, дома сдвигали по сторонам свои тёмные стены, и лишь в некоторых окнах теплились огоньки свечей. Ветер снова проносился мимо, задирая плащи и развевая волосы мужчин, которые не спеша шли от Королевской площади в сторону городских ворот. Он раскачивал большие фонари, висевшие на кованых кронштейнах, и они тихонько поскрипывали, а за мутными стёклами рассержено метались маленькие потревоженные саламандры. Проходя мимо узкого переулка, Марк заметил во тьме желтоватые огоньки лисьих глаз, внимательно следивших за ним, и, хотя на этот раз он был уверен в том, что никто не покуситься на его жизнь, ему почему-то стало спокойнее.
Свернув на улицу военных баронов, он двинулся мимо высоких каменных оград и нависавших над мостовой сумрачных громад городских замков. И на какой-то момент ему подумалось, что ночью эта улица напоминает алкорскую ловушку, через которую ему когда-то пришлось пробиваться со своим отрядом. Тогда они тоже оказались зажаты между двумя неприступными стенами, сложенными из больших валунов, только там из бойниц летели острые стрелы, а сверху сыпалась подожжённая пакля и лился кипяток. Он потерял две трети своих людей и сам чудом остался жив, получив две раны и ожоги. И всё-таки они взяли ту крепость, выжившие были награждены королём, но ему сейчас почему-то помнились только те, кто так и остался лежать в этом страшном коридоре смерти.
Он тряхнул головой, прогоняя это мрачное воспоминание, и заметил впереди приветливый золотистый огонёк над массивными воротами лисьего замка. Ему захотелось войти в них и, пройдя по лабиринту зал и комнат, увидеть сидящего за столом Джин Хо, который странными металлическими палочками переворачивает кусочки мяса на большой сковороде, установленной над полыхающими, красными углями жаровни. Но он прошёл мимо.
Замок Беренгара никто никогда не называл просто домом. Он был высоким, с мощными стенами и башнями по углам. Его ограда напоминала своими зубцами и бойницами крепостную стену. Тяжёлые ворота с надвратной башенкой выглядели неприступно. Однако для него они почти всегда были гостеприимно открыты. Он любил этот мрачный замок с гулкими залами и изысканно-благородной сдержанной отделкой, где потемневшие картины и слегка выцветшие гобелены притягивали его взгляд странными сюжетами. С детства, ещё приходя сюда пажом своего юного принца, он любил рассматривать их, теряясь в догадках, что там изображено. И потом, являясь уже оруженосцем, он получил ответы на свои давние вопросы, потому что Беренгар стал его любимым учителем, как в воинской науке, так и в жизни.
Он сам постучал в ворота, и когда в открывшееся окошечко выглянул сторож, ему даже не пришлось представляться. Тот поспешно кивнул и завозился с тяжёлым засовом, спеша впустить гостя. Потом он шёл за молчаливым слугой по знакомым тёмным залам, рассеяно осматривая их и словно видел их как-то по-новому. Ему не нравилось это внимание, и это странное ощущение значимости происходящего. Оно почему-то казалось ему дурным предзнаменованием, как и внезапные воспоминания о былых сражениях и желание укрыться за уютными и безопасными стенами лисьего замка. Словно душа его замерла в тревоге перед чем-то, о чём он даже не хотел думать.
Селену он застал в просторной гостиной с камином, где у стен стояли высокие резные шкафы, за мутноватыми от старости стёклами которых поблескивала серебряная утварь и золочёные корешки редких книг. В тёмном углу виднелась кровать с красным бархатным пологом балдахина, на которой, как он помнил, никто никогда не спал. Маленький столик в нише у окна был покрыт гобеленовой скатертью, на нём стоял чеканный поднос с изящным кувшином и кубками. А посреди комнаты размещался большой пюпитр, на котором лежала огромная книга в золотом окладе. По бокам на красиво изогнутых кронштейнах крепились подсвечники-коронки тонкой работы, и свет двух свечей освещал не только желтоватые пергаментные страницы, но и печальное, немного бледное лицо сидевшей перед ним девушки.
Она и дома носила траур и чёрную вдовью вуаль. При виде этого сердце Марка дрогнуло от жалости. Ему показалось, что никогда раньше он не видел свою давнюю подругу такой сосредоточенной и грустной.
— Ты пришёл? — она взглянула на него большими тревожными глазами. — Я знала, что ты придёшь и всё объяснишь мне. В городе ходит столько слухов, все они противоречивы и порой явно преувеличены. Я не могу понять, что происходит, — она поднялась и указала ему на кресло возле того самого столика в нише.
Подождав, пока она сама сядет, он опустился в кресло по другую сторону.
— Я действительно пришёл, чтоб всё рассказать тебе, — кивнул он.
— Но эта дуэль… Ты действительно собираешься биться с этой женщиной, Марк? — воскликнула она.
— Я всё объясню тебе, дорогая. Но сначала я вынужден признать, что ты, к глубокому моему сожалению, была права. Твоего жениха убила Жеральдина де Ренси. Она ранила его отравленным клинком.
Он заметил, как ещё больше потемнели её глаза, а по плечам прошла дрожь.
— Я так и знала! Арсен не мог уступить женщине в честном поединке. Она отняла не только его жизнь, но и его честь! — воскликнула девушка. — Ты накажешь её? Она ведь ответит за смерть Арсена?
— Увы, Селена, — вздохнул он, — я точно знаю, что она это сделала, и знаю, как, но у меня нет доказательств. Все свои преступления она совершала в других городах и скрывалась ещё до того, как её успевали привлечь к ответу. А здесь, хоть мне и удалось доказать факт убийства, её вину полностью приняла на себя её сообщница. Эта де Ренси окружила себя преданными людьми, готовыми идти ради неё на пытки и смерть. Потому мне не удалось ничего добиться. И единственное, что я могу сделать, это заставить её повторить те же действия и схватить её за руку.
— Расскажи мне всё, что