— У нас с Морганом получилось! — не скрывая радости и восхищения, воскликнул Антон. — Мы переиграли американцев, и теперь «Хамелеон» будет наш!
— Погоди радоваться, — остудил его пыл Сотников. — Посмотрим, что будет дальше. Эх, нам бы сейчас по баночке пива и упаковке попкорна. Было бы вообще как в кино.
И они оба прильнули к окулярам биноклей. Картина, которая развернулась перед ними, и вправду заслуживала премии «Оскар» за лучший киносценарий. Танк мчался по плато, все дальше смещаясь в сторону от основных войск, ведущих наступление. За ним, раскидывая брызги камней и вихляя, мчался военный пикап, в котором, как герой боевика, стоял глядящий вперед Хендерсон. Было видно, что он что-то кричит, по всей видимости обращаясь к шоферу. Что именно он кричал, можно было догадываться по тому, как яростно Хендерсон махал пистолетом, который держал в руке, и по унылому выражению лица шофера. По мнению, высказанному Сотниковым, это было что-то вроде «если ты его не догонишь, такой-сякой, то я тебе башку прострелю». Что было, на самом деле, несомненной правдой.
Внезапно в голову Антона пришла шальная мысль.
— Сейчас мы им поможем догнать танк, — сказал он, отойдя на несколько шагов от входа в пещеру и взяв ноутбук.
Он сел на каменный пол и, открыв программу Моргана, приказал ему замедлить движение «Хамелеона».
— Дмитрий, ты мне рассказывай, что ты там видишь, — попросил он Сотникова, а сам обратился к Моргану с просьбой снизить скорость танка.
— Что ты надумал, Чижик-пыжик? — поинтересовался тот, не отнимая от глаз окуляры бинокля.
— Я хочу, чтобы Хендерсон влез на танк, — ответил Антон. — Мне кажется, что он, заглянув в настройки своей программы и разгадав присутствие в ней Моргана, решил отключить «Хамелеона» вручную и тем самым попытаться остановить танк и не дать ему уйти на сторону, подконтрольную ЛНА. Хендерсон не дурак: он уже понял, что мы добрались до его ИИ, а теперь еще хотим завладеть и самим танком.
— А что, танк можно остановить, попав внутрь машины?
— Скорее всего. Мне кажется, хотя я и не могу это утверждать точно, что они оставили дополнительное, аварийное отключение электроники, а значит, и всей программы внутри самого танка. Во всяком случае, на первых порах. То есть пока «Хамелеон» не пройдет окончательный этап проверки всех своих боевых качеств в реальном бою, — ответил Антон.
— Возможно, что ты прав, — заметил Сотников, на минуту отрываясь от созерцания погони и оглядываясь на Чижа. — Иначе за каким лядом понадобилось Хендерсону догонять несущийся со всей своей дури танк?
Он снова на несколько, как показалось Антону, долгих минут приник к окулярам бинокля и наконец воскликнул:
— Ага, они его почти догнали! Вот — Хендерсон велел остановить машину. Спрыгнул и теперь бежит, стараясь догнать танк на своих двоих.
— Молодец, спортсменом будет, — одобрительно рассмеялся Антон. — Поможем спринтеру и снизим еще немного скорость.
— Вот чудак, — рассмеялся Дмитрий, наблюдавший за Хендерсоном. — Он тащит с собой бесполезный ноутбук с программой.
— Ну это просто суперподарок для нас, — недоуменно и одновременно радостно воскликнул Чиж. — Это ж надо быть таким преданным своему ребенку папашей! Не расстается с малышом даже теперь, когда понимает, что лишен родительских прав на него.
— Все, он уже наверху, — сказал Сотников. — Ловко он на него взобрался! Цеплялся за сетку, как мартышка за лианы. Вот только как он собирается попасть внутрь?
— Наверняка он знает как, — заметил Антон. — Но мы ему этого удовольствия не предоставим. Скажи, далеко ли сейчас от танка машина, на которой Хендерсон его догонял?
— Отстала прилично. Мне кажется, что шофер не очень-то и стремится нагнать «Абрамс». Очень ему надо, чтобы тот вдруг начал в него стрелять! Стой, вот ведь мать вашу! К «Хамелеону» вертолет направили! По всей видимости, Велингтон решил, что Хендерсон специально пытается угнать танк и передать его тем самым русским, которые самого Хендерсона умыкнули с базы. То есть нам. Думает, наверное, что мы его перевербовали, — усмехнулся он.
— Нам от того не легче, что они там о Хендерсоне думают, — заметил Антон и попросил, обращаясь к Моргану: — Прибавь скорость танку на полную мощность. Координаты пункта назначения остаются те же. Вертолет — уничтожить. Никого близко к танку пока не подпускать. В случае опасной близости — стрелять на поражение.
* * *
Хендерсон, который буквально минуту назад с большим трудом вскарабкался на корпус танка, начал озираться в поисках удобного места, где бы он мог попасть под защитную сетку. И тут до сей поры неторопливо ехавший «Абрамс» вздрогнул всем своим огромным стальным телом, дернулся и, взревев, словно раненый бык, рванул вперед. С каждой секундой скорость увеличивалась, и Хендерсону, который держался за сетку только одной рукой (во второй он держал ноутбук), пришлось вцепиться еще сильнее. Он чуть не упал, когда танк подскочил, наехав левой гусеницей на большой камень, но удержался, распластавшись на корпусе. Он посмотрел вниз и чуть было снова не упал. От большой скорости у него закружилась голова. Пришедшая было мысль спрыгнуть тут же испарилась. Камни разных размеров летели во все стороны, и Хендерсон опасался, что один из них, а может, и сразу несколько прилетят в него.
И тут сквозь грохот и лязганье он услышал над головой звук лопастей вертолета.
«Они меня не оставят! Они спасут меня! Я слишком ценная для них фигура!» — радостно подумал он.
Но радость его была преждевременной. Внутри танка что-то щелкнуло, зажужжало, и вдруг под самым носом у Хендерсона что-то оглушающее громыхнуло. Из ствола, поднятого вверх, вырвалось пламя. Было похоже, что танк выстрелил. Снаряд был управляем искусственным интеллектом и поэтому быстро определился с мишенью, которую ему нужно было поразить. Пилот вертолета даже не успел ничего понять, как машина, пораженная снарядом, вспыхнула и стала разваливаться в воздухе, проливаясь на землю огненно-металлическим дождем.
Несколько обломков пролетели в опасной близости от Хендерсона, что заставило его только еще больше вжаться в корпус «Хамелеона» и окончательно оставить надежды на свое спасение. Он закрыл глаза и, крепко вцепившись одной рукой в сетку, а другой в корпус лэптопа, решил, что жизнь его все равно уже закончена и ему остается только следить со стороны, как смерть неумолимо надвигается на него. Он чувствовал себя калекой, который оказался на железнодорожных путях и на которого со страшной скоростью мчится поезд. А он, безногий и беспомощный, не в силах уйти с этих самых путей.
Он не видел и практически ничего не слышал и не чувствовал, находясь в состоянии ступора. Не знал он и того, что танк