В задачу Антона входило деактивировать программу танка и не позволить ему открыть огонь на поражение. Как только Карпенко запустит в небо красную сигнальную ракету и тем самым сообщит Сотникову и Антону, что танк находится в руках спецназовцев, те должны будут сразу же уходить из пещеры и возвращаться в поселок берберов. Не в тот, который будет подвергнут нападению правительственных войск, а в соседний.
Антон приказал Моргану, а вернее, «Хамелеону», который, после того как его включили, стал подчиняться командам только на русском языке, ничего не предпринимать, а просто на большой скорости двигаться к точке, которую ему укажут. Потом он попросил Моргана ввести в память «Хамелеона» координаты места, которое было определено Карпенко как наиболее удобное для захвата танка.
— Морган, мне нужно видеть путь движения «Хамелеона». Организуй мне наблюдение в режиме онлайн, — попросил Антон.
— Что у тебя? — к Веселову присоединился Сотников.
Он сел рядом с Антоном на каменистом уступе и стал смотреть на экран лэптопа, наблюдая, как на нем появляется видео. Изображение было мутное и с помехами, но на нем вполне можно было различить отдельные детали. Хотя и не сразу, но Дмитрий увидел танк, который мчался по плато, опережая уже ведущие бой с солдатами ЛНА бронетранспортеры.
— Не очень хорошая картинка, — с досадой произнес Антон. — Сигнал плохо ловит.
Дмитрий не успел ничего ответить. Над их головами что-то застрекотало.
— Вертолет! — воскликнул Сотников и потянул Антона от выхода в пещеру. — Нас могут заметить.
Пришлось уйти вглубь каменного убежища. Видео пропало.
— Ничего, Чиж, — заметил Сотников на расстроенное восклицание Антона. — Отсюда плато и без видео неплохо просматривается. Вон твой танк мчится. — Он указал Антону, куда смотреть, чтобы различить несущийся по каменистому плато «Хамелеон».
* * *
Лавина правительственных войск неумолимо теснила небольшие отряды защитников границы района. Хендерсон встал в машине и, вытягивая шею, старался рассмотреть идущий уже практически впереди всех танк. И он его увидел. Тот шел на большой скорости, но отчего-то ни разу не выстрелил по отступавшим солдатам. Это вначале не показалось Хендерсону странным или необычным. Потом заставило насторожиться и заподозрить неладное. Он велел водителю проехать вперед и подобраться ближе к танку. На что тот проворчал, что это может быть опасно.
— Делай, что я тебе говорю! — рявкнул Хендерсон и ловко выхватил из кобуры шофера его пистолет.
Он и сам не ожидал от себя такой прыти. Еще ни разу в своей жизни он не держал в руках настоящего оружия, но зато много раз видел, как это делают на экране киногерои боевиков. Он направил пистолет на шофера и снова приказал:
— Вперед!
Шофер покосился на Хендерсона. Он знал, что его пистолет стоит на предохранителе и, пожелай этот чумной программист выстрелить, у него ничего бы не вышло. Но, с другой стороны, вдруг он догадается, что следует снять оружие с предохранителя? И тогда… Лучше уж выполнить его требование. Автомобиль вильнул вправо и чуть накренился, наскочив колесом на камень. Хендерсон едва удержался на ногах. Ему было очень неудобно стоять и одной рукой целиться в шофера, а в другой держать лэптоп. Поэтому он сел, положил чемоданчик к себе на колени и, опустив пистолет, вцепился в поручень. Машину трясло так, словно она ехала по какой-то гигантской стиральной доске. Под колеса постоянно попадали камни разной величины или рытвины и расселины, что тоже не придавало автомобилю устойчивости.
— Нельзя ли ехать поаккуратнее? — недовольно проговорил Хендерсон. Он почувствовал, что его начинает тошнить от этой тряски.
Шофер только хмыкнул в ответ, но промолчал и чуть сбавил скорость. И тут Хендерсон увидел, что танк начинает сворачивать в сторону. Поначалу он подумал, что «Хамелеон» принял такое решение, основываясь на каких-то особенностях ландшафта, но потом до него стало доходить, что тут что-то не так. Солдаты из ЛНА не стреляли по танку и даже не особо стремились убраться подальше с его дороги, а лишь чуть отходили в сторону, пропуская танк вперед. Сам же «Абрамс» ни разу не атаковал противника, а просто ехал, устремляясь только в одну, ему ведомую точку.
— Что за черт!
Хендерсон схватил лэптоп и быстро, как только смог при такой тряске, вошел в программу «Хамелеона». Сначала он пытался голосовыми командами развернуть танк в нужном направлении или хотя бы заставить его сбросить скорость. Потом стал отдавать приказы остановиться и начать стрелять по противнику. Ни на одну из его команд танк не отреагировал. Хендерсон побледнел и сделал последнее, что он мог сделать в таком случае, — вошел в систему ИИ. И тут ему все стало ясно. В «Хамелеона» была введена чужеродная программа, которая управляла танком и обнуляла все его, Хендерсона, команды. Люк увидел, что язык программы был изменен, и теперь, согласно новым данным, она подчинялась только тем голосовым командам, которые ей давались на русском языке.
Это была катастрофа! Хендерсон, как безумный, вскочил, роняя лэптоп с колен, чем весьма напугал шофера. Потом, взмахнув рукой, в которой у него снова оказался пистолет, взглянул на шофера и приказал ему:
— Направляй машину в сторону танка! Догони его!
Поначалу до шофера не совсем дошли слова Хендерсона, и он только удивленно посмотрел на программиста. Но американец, с выпученными одновременно и от страха, и от ярости глазами, направил на шофера пистолет и снова крикнул, снимая оружие с предохранителя:
— Какого черта ты на меня пялишься! Быстро машину к танку, иначе я прострелю тебе твою поганую башку!
Далее последовали такие грязные ругательства и угрозы, что шофер предпочел лучше выполнить то, что ему говорили, чем ослушаться, и включил самую высокую скорость. Автомобиль, подпрыгивая так, что у Хендерсона начали клацать зубы, помчался догонять непослушный танк.
* * *
— Эге, похоже, что у нашего Хендерсона возникли какие-то проблемы с управлением «Хамелеоном», — рассмеялся Сотников, наблюдая в бинокль, как автомобиль с программистом, подпрыгивая и опасно наклоняясь то в одну, то в другую сторону, мчится