Кайдаш обмер.
Шок был коротким, всего несколько секунд, но сильным, он даже не услышал, что Димка вышел из ванной и теперь стоит у него за спиной.
– Что это? – сдавленным шепотом спросил Бажин.
– Сам не видишь? – огрызнулся капитан.
Во встроенном шкафчике лежали деньги. Очень много денег. Аккуратными пачками, доллары и евро.
Юный Бажин сполз по стенке и сел на пол. Два потрясения подряд для него оказалось многовато, он с первым-то еле справился, а тут такое…
Мозг капитана Кайдаша лихорадочно заработал. Хорошо, что он еще не позвонил в дежурку. Деньги надо забрать. Никто никогда не узнает. С Димкой поделиться, чтобы молчал. Здесь на три жизни хватит. Если Пашутина, хозяина этой аккуратной чистенькой квартиры, убили, то явно не из-за денег, потому что найти эти деньги не составило бы для преступников ни малейшего труда. А их не нашли и, судя по состоянию обстановки, даже не искали. Значит, не знали, что деньги вообще существуют. Но на трупе явные следы насилия. Выходит, его избивали, потом повесили, только мотив был не корыстный.
Нет, не сходится. Не похоже на то, что здесь происходило что-то подобное, даже стулья не сдвинуты. Хотя преступники могли быть хладнокровными, ничего не боялись, никуда не спешили, сделали свое дело и навели полный марафет, чтобы не возникало вопросов. Но за что можно было избить и повесить отставного полицейского начальника, если не из-за денег? А деньги на месте.
Их надо забрать. Надо забрать…
Но что, если об этих деньгах все-таки кто-то знает? Знает, что они непременно должны быть, и поднимет волну. Пашутин по жизни не шиковал, это видно и по обстановке в квартире, и по вещам, добротным, но недорогим, не брендовым. Получается, деньги-то не его. Пашутин их просто хранил для кого-то. Вряд ли общак, общаковые денежки охраняются не хуже, чем в банке. Но что-то типа того. Хозяин денег этого так не оставит, непременно объявится и станет требовать свое.
Решение показалось Николаю единственно верным. Разбой с убийством. Преступники знали о деньгах, били и пытали хозяина, потом повесили его, вконец обессилевшего и, возможно, потерявшего сознание, нашли деньги и забрали. Вот и все. Просто, как три копейки. И пусть потом хозяин этого богатства хоть до посинения ищет бандитов, которые сперли его денежки. Главное, чтобы Димка не прокололся. Если кто-то знает об этих невероятных деньгах, то будет уверен, что ими разжились неизвестные налетчики. На капитана Кайдаша и младшего лейтенанта Бажина никто даже и не подумает.
Бажин наконец пришел в себя, взгляд сделался осмысленным.
– Слушай сюда, – не терпящим возражений тоном начал Николай. – В полиции тебе делать нечего, это ясно как божий день. Ты даже от «чистого» трупа в обморок падаешь, а что будет, когда расчлененка? Не надо тебе этих радостей. Сейчас мы заберем эти деньги и скажем, что так и было. Ты сам откуда?
– Из Пскова, – еле слышно пробормотал Дима.
– Вот и возвращайся в свой Псков и живи спокойно. Купишь хорошее жилье, крутую тачку, заведешь себе жену-красавицу, с такими деньгами за тебя любая не то что пойдет – побежит, ломая ноги. Откроешь какой-нибудь маленький бизнес, человеком станешь. А здесь что тебе светит? Пьянь, грязь, семейные скандалы, мигранты, сумасшедшие старики с жалобами. Ни денег, ни авторитета. Ты хороший парень, Димка, только нервный очень, в полиции тебя быстро сломают, не справишься. Тут надо быть наглым и зубастым, а ты не такой. Согласен?
Бажин кивнул. По его лицу Кайдаш видел, что младший лейтенант вовсе не считает такое предложение неприемлемым.
– А как мы… – начал он, но Николай не дал ему закончить вопрос.
– Значит, так: здесь был разбой с убийством. Сцену мы с тобой сейчас организуем, все будет как в кино. Вызовем группу. Теперь слушай внимательно и запоминай. Очень важно, чтобы мы с тобой говорили одно и то же. Первое: дверь в квартиру была не заперта. Мы сначала звонили в дверь и по телефону, поговорили с соседкой, потом долго ждали, надеялись, что хозяин вернется. И только потом подергали дверь, а она оказалась открыта. Запомнил?
Дима снова молча кивнул.
– Не слышу ответа, – строго прикрикнул Кайдаш.
– Звонили, ждали, потом подергали дверь, она оказалась открыта. А вдруг соседка что-нибудь не то скажет?
– Ничего она не скажет, из ее квартиры в глазок дверь Пашутина не видна. Мы не шумели, лишних звуков не издавали, когда я замок вскрывал, так что она и слышать ничего не могла.
Лицо Бажина постепенно оживало. Идея старшего товарища ему нравилась.
– Дальше. Ты увидел висельника и начал блевать. Тут ничего не надо выдумывать, говори все как было. Заблевал пол в гостиной и прихожей, потерял голову от шока, кинулся искать тряпку, чтобы убрать за собой. Я пытался тебя удержать, но ты ничего не соображал, хватался за все подряд, всюду натоптал. Можешь сказать, что вообще плохо помнишь этот момент, мол, сильное потрясение и все такое. Эту часть я сам расскажу следаку. Повтори.
Бажин послушно повторил. В его голосе даже появилась некоторая уверенность.
– Слушай дальше. Деньги мы отсюда вынесем. Тащи сюда мою сумку, я ее в прихожей бросил.
Сумка, а точнее – баул для хоккеиста, был вместительным. Но в данный момент – почти пустым. Николаю очень нравилось ходить с этим баулом и чувствовать себя настоящим спортсменом, чуть ли не игроком НХЛ. А вот таскать тяжести ему не нравилось совсем. Поэтому основную часть экипировки для тренировок он благоразумно оставлял в спорткомплексе у знакомой девицы-администратора. В сумке же находилось только то, что пропитывалось потом и нуждалось в стирке: майки, трусы, гетры. И еще полотенце, потому что после тренировки нельзя не принять душ.
Полотенце было большим и занимало много места. Кайдаш не раздумывая вытащил его, а следом и все остальное и разложил в шкафу на разные полки, подсовывая под аккуратно сложенные стопки. Полотенца – к полотенцам, майки и трусы – к белью, гетры отправились в ящик с носками. Никто не станет разбираться, что в этом