За обедом царила Тереза де Тье – в отсутствие своей родственницы-подруги она прямо расцвела. Сияла улыбкой ещё ярче, чем раньше, меняла наряды каждый божий день – Эмиль примечал такие вещи. Опять же, судя по рассказам, при Гаспаре она не могла позволить себе такой роскоши, тот дозволил вдовой сестре жить в доме и фактически быть компаньонкой своей жены, но держал обеих в чёрном теле. Наверное, теперь в гробу переворачивается – злится, что дамы взялись тратить деньги на себя.
Правда, о госпоже де ла Шуэтт все хором говорили, что приобретает она куда больше, чем тратит. И не только тратит на себя, но достаточно разумно вкладывает.
Историю с портным Дешаном и мастером, которого она увела из под носа того Дешана, ему не рассказал только ленивый. Эмиль даже зашёл к тому портному, и сделал заказ – нужно же разобраться, правда? Так вот портной Амедео Блэз показался ему ничуть не хуже столичных портных – обучение у королевского портного Ниаллы не прошло даром. И этот дурак Дешан прохлопал ушами и упустил такое сокровище? А госпожа де ла Шуэтт разглядела? Честь ей и хвала.
О сотрудничестве означенной госпожи и ювелира Клементеля Эмиль узнал случайно. Связал с серебряными рудниками, восхитился.
О корабле, который ожидался в марте с грузом из Бенгалии – пряности, ткани, и наверное, что-то ещё – рассказал господин Варан, местный судовладелец, который и продал ей тот корабль.
О споре с местными поставщиками провизии, Курби и Брассье, рассказали те, кто знал – а таких тоже нашлось немало. Даже и о том рассказали, что госпожа де ла Шуэтт не стесняется использовать магию для защиты владений. И правильно делает, говорил про себя Эмиль.
И много кто говорил, что все эти немыслимые для светской дамы дела доставляют госпоже де ла Шуэтт немалое удовольствие. Эмиль мог представить азарт, который охватывает дельцов, подобно игрокам – удастся ли выиграть против конкурентов, против природы – засухи, грады, шторма и ливни никто не отменял, против разбойников, которые могут точить зуб на твоё, против осуждения местного общества. Кажется, у госпожи де ла Шуэтт есть такой азарт.
И снова можно задать себе вопрос – а не она ли была целью неведомого убийцы? И теперь он старается исправить свою оплошность?
Может быть, при ней кто-то стал жить хуже, чем раньше? Может быть, она знает о ком-то что-то, чего не следует знать никому? Может быть, меж ней и Гаспаром была какая-то тайна?
Один раз Эмиль даже ощутил, что поймал какой-то кончик нитки, какую-то мысль. Но ощущение было столь мимолётным, что тут же и пропало. Он смог вспомнить уже существенно позднее, ночью, дома. Вспомнить само ощущение, но – никак не тот момент, в который оно появилось.
Впрочем, он знал – появилось раз, появится и снова, нужно просто быть внимательным и осторожным. И для начала – вернуть госпожу де ла Шуэтт домой, в Массилию. Пусть будет под его присмотром, так спокойнее.
Правда, когда он снова увидел её воочию, внутри что-то расправилось и всколыхнулось, то ощущение охотника, который так и не обрёл пока желанную добычу. Или не добычу, а что-то иное? Во всяком случае, Эмиль вдруг осознал, что с момента прибытия в Массилию не видел и не осязал ни одной обнажённой дамы. И несколько писем от Агнесс лежали на столе неотвеченными, она уже и писать-то бросила. И что это такое вообще?
И не стоит ли пойти на штурм, используя все возможные средства?
40. Не увлекаться!
В рождественский вечер мы с Терезой собирались на приём к господину наместнику. На службу сходили, друг друга поздравили, теперь – неофициальная часть праздника. Или наоборот, официальная. Это на балы Сегюры приглашали много кого, как я понимаю – чтобы у танцующих был выбор, на подобные приёмы – вовсе нет.
Наши с Терезой новые платья были готовы, но я задумалась – когда лучше выпендриться-то? Сегодня или послезавтра?
Подумала и решила, что послезавтра.
Тереза же велела камеристке Франсин надеть на неё новое платье, а к нему – новые украшения. Я же просто надела самое дорогое и строгое из того, что было, то есть – хороший жемчуг, и камею, и гребень в причёску, а платье – серо-розовое, первое, сшитое для меня Амедео. Не будем шокировать гостей, предстанем в хорошо известном всем образе активной молодой вдовы, не нужно пока давать поводов для новых сплетен.
- Викторьенн, почему ты не надела новое платье? – нахмурилась Тереза.
- Успеется ещё, - отмахнулась я.
- Амедео его даже не показал, а я просила!
- Увидишь, я надену его на бал послезавтра. Амедео даже не принёс его сюда.
- Ты стала какая-то скрытная!
Я улыбнулась, села на лавку возле своего гардероба и усадила её рядом.
- Тереза, я не скрытная. Я просто невероятно, ужасно устала. Всё время что-то происходит и валится на меня. Всё время от меня чего-то хотят какие-то люди, некоторых из них я и знать не знаю, а они всё равно хотят. Денег, сведений, помощи, каких-то действий. Слава всем высшим силам, у меня есть господин Фабиан, господин граф Ренар и господин маркиз де Риньи. Без их помощи я бы не справилась.
- И без помощи его высочества?
- И без помощи его высочества. Но он уехал, далеко и надолго. Поэтому справляемся сами.
О нет, она не спросила, можно ли мне помочь и может ли она что-то для меня сделать. Ну и ладно, потому что я очень бы озадачилась – как именно смогу её применить и смогу ли.
- Ты справляешься, и я думаю, даже лучше Гаспара! Его никто не любил, он никому не был приятен, а к тебе все хорошо относятся!
О, новая информация. Ко мне хорошо относятся.
- Все – это кто? – я взглянула на неё с интересом.
- Это… ну… - кажется, она немного смутилась. – Люди в городе. В гостиных, в лавках. Все, кто знает тебя и ведёт с тобой дела.
И даёт тебе деньги в долг под моё доброе имя, конечно.
- Значит, нужно, чтобы так и осталось. А это значит – быть осторожными и не делать ошибок, - немного назидательно сказала я.