Я знал, что Грета тайно занималась балетом, когда я отсутствовал. Она еще не хотела танцевать передо мной, недовольная результатами тренировок.
Мне же не терпелось увидеть ее в танце, однако я не собирался давить на жену.
Надо сказать, я был счастлив. Грета быстро освоилась в Нью-Йорке. Мои опасения оказались чрезмерными. Она прекрасно поладила и с Сарой, и со всеми остальными.
Мама обожала ее и воспринимала как еще одну дочь. Марселла и Грета сблизились из-за общей любви к опасным животным, как в человеческом, так и в зверином обличье. Марси после родов вообще стала мягкотелой.
В общем, жизнь преподносила нам сюрпризы.
Я пытался представить Грету в роли матери. И мысль всегда вызывала у меня улыбку. Мы еще не решились на ЭКО, нам требовалось время, чтобы побыть вместе, а нашим семьям – привыкнуть к сложившейся ситуации.
Грета закончила разговор и подскочила ко мне, поцеловав. Я уловил намек на беспокойство в ее глазах.
– Дай угадаю, твой брат снова все испортил?
– Не так, как прежде. С ним невозможно разговаривать.
– Ему повезло, что Аврора сбежала к тебе, а не к своим родителям.
– Ты не должен упоминать об этом ни Фабиано, ни кому-либо еще.
– Я поклялся. – Я погладил ее волосы, заправив прядку ей за ухо. – Ты не можешь спасти всех, особенно своего брата.
– Знаю, но Невио нужен кто-то.
Невио как минимум нужен экзорцист.
– Когда ты снова увидишь Аврору?
– Завтра в спортзале Джианны. Мы вместе занимаемся йогой.
В этой неразберихе с Невио имелся по крайней мере один плюс. У Греты появилась близкая подруга в Нью-Йорке, а маме было кого опекать после переезда Валерио.
– Если хочешь, пригласи ее в Хэмптон. Она сможет провести время с тобой, Сарой и Изабеллой, когда я буду кататься на водных лыжах с Максимусом.
– Правда?
– Правда! – Я вновь поцеловал ее и рискнул заглянуть в кастрюлю, где бурлило какое-то сливочное варево с клецками. – Соевый крем-суп? – Я скорчил гримасу.
Грета поджала губы:
– Сегодня я добавила сливки на кокосовой основе. А ньокки – домашние, ведь тебе не понравились последние веганские, которые я купила.
Я вздохнул:
– Мне нравится в тебе все, кроме вкусовых предпочтений.
– Ты имеешь право есть мясо, яйца и сыр в любое время, а я просто не хочу готовить блюда с этими ингредиентами. – Она лукаво прищурилась. – И готова поспорить, по дороге домой ты на скорую руку слопал хот-дог.
Я усмехнулся. Максимус, Маттео и даже папа взяли на себя обязанность снабжать меня мясными закусками и обедами во время рабочего дня.
– Я люблю мясо. Тебе прекрасно известно, что я плохой парень, и мясоедство – один из моих наименее тяжких грехов.
Грета покачала головой:
– Попробуешь мой суп с ньокки?
– Конечно! А если он окажется несъедобным, я запью его большим количеством вина. – Я приник к ее губам, с которых были готовы сорваться полушутливые упреки.
Смягчив тем самым воздействие своих слов, я помог жене накрыть на стол.
Даже если мне придется до конца жизни питаться тофу-скремблом, шницелем из пшеничного белка вроде сейтана и соевым мороженым, я все равно буду самым счастливым ублюдком на свете.
* * *
– Я готова, – сказала Грета с нервной улыбкой. Она взяла меня за руку и повела к балетной студии, которую оборудовала в нашем новом доме.
Мы переехали всего несколько дней назад и еще не успели распаковать большинство коробок.
В этом году мы отпразднуем Рождество в Лас-Вегасе, у нас был утренний рейс, поэтому мы не торопились с распаковкой.
– Я занималась каждый день. Надеюсь, тебе понравится.
– Мне точно понравится, – заверил я Грету, когда она отпустила мою руку и направилась в центр комнаты.
Я ничего не хотел от нее на Рождество, кроме танца, и сегодня она исполнит мое желание.
У меня пересохло во рту, когда я наблюдал за ней. Я не знал, почему Грета так долго ждала, чтобы продемонстрировать мне то, чего сумела достичь. Она была чистым совершенством, кружась и изгибаясь телом в такт музыке.
В ней соединились грация и страсть. Если колено и доставляло ей проблемы, она этого не показывала.
Я мог бы любоваться ей вечность. Грета отдавалась музыке и выглядела увлеченной и абсолютно счастливой.
Когда мелодия стихла, Грета низко поклонилась. Когда она выпрямилась, то я заметил в ее глазах волнение, смешанное с надеждой.
– Твое выступление – лучший подарок на Рождество, о котором я мог бы просить.
Она широко улыбнулась:
– Это потрясающее ощущение – снова танцевать. – Грета порхнула к барной стойке у зеркала. – Мне пока трудно долго держать гран-плие, иногда у меня сводит ногу, если я долго стою на носках, но я совершенствуюсь с каждым днем. – Она показала мне, какие движения имеет в виду, пребывая в своей стихии.
Грета подняла ногу, встав на цыпочки, и я на мгновение отвлекся на то, как стринги купальника зажаты между ягодицами.
Опустив ногу, она наблюдала за мной через зеркало. Я подкрался к ней, как голодный лев. Под купальником топорщились соски. На ней не было колготок. Очевидно, я получу очередной подарок. Мои фантазии о том, чтобы обладать Гретой в ее балетном наряде, наконец-то станут реальностью.
Я коснулся ее стройной талии и посмотрел на отражение Греты в зеркале.
– Подними ногу.
Изящным движением она положила лодыжку на перекладину. Соблазнительная поза Греты позволила мне увидеть, как купальник зажат в ее киске. Мой рот наполнился слюной. Я опустился на колени, сдвинул ткань в сторону и лизнул Грету сзади. Мне нравилось то, какой доступ мне предоставляло это балетное движение.
Я чувствовал, как Грета смотрит на меня в зеркало.
Я не дал ей шанса сдвинуться. Быстро довел Грету до оргазма, слишком сильно желая доставить ей удовольствие перед зеркалами.
Она кончила мне в рот, ее маленький клитор пульсировал на моих губах, ее соки капали на мой язык.
Ее пальцы, обхватившие перекладину, побелели. Она закрыла глаза, наслаждаясь волнами оргазма.
Я поцеловал набухшие складки Греты, прежде чем отпрянуть и встать на ноги.
Расстегнув молнию на брюках, я высвободил член. Грета не открывала глаза, ее грудь вздымалась, а соски были твердыми.
Она опустилась на ступню, оставив ногу на перекладине.
– Давай обратно на цыпочки, – жестко сказал я.
Грета подчинилась без колебаний. Но когда она двинулась, чтобы опустить ногу, я коснулся ее икры.
– Держи ее на месте.
Она прикусила нижнюю губу, когда я подвел головку к ее входу, расставив ноги шире, чтобы дотянуться до нее.
Провел головкой по скользким складкам и вошел внутрь. Грета часто задышала. Я наслаждался видом моего толстого