Первый несостоявшийся жених, Антуан, был красив и обходителен. Умел очаровать любую девушку на раз. А уж запудрить мозги двадцатилетней дурехе с разбитым сердцем проблем не составило. Ухаживал он красиво. Это уже потом я поняла, что методика была отработана до автоматизма. Предложение сделал. Я даже готовиться потихоньку начала, ведь нам торопиться было некуда, по его словам. А потом грянуло «извини, я не готов для оков», выведенное ровным красивым почерком на клочке бумаги. Ему просто была удобна влюбленная дурочка под рукой, которая быстро надоела, и он легко ушел в поисках новых впечатлений и харчеваний. Козел? Козел!
Второй, Михаил, поймал меня в свои сети чeрез год. Он был взрослым, ответственным и деловым. Ρаботал… где-то. Со свадьбой он предложил не спешить, а накопить и потом уж гульнуть как следует. С отложенными деньгами жених-аферист и пропал. Я не дрогнувшей рукой написала на него заявление в жандармерию. Мне в итоге вернули часть украденного. Совсем немного, ведь Михаил решил шикануть на дорогом курорте. Козел? Козел!
А вот того, кто и женихом-то побывать не успел, я не хочу вспоминать. И в завещании укажу, чтобы на моих похоронах никто не смел произносить имя Николас. Предам его анафеме для своего рода. Он самый козелистый козел из всех козлов!
Но все это дела минувших дней, а сейчас меня ждет любимая работа и ненавистное собрание у Дамиана Охта. А какое ещё оно могло быть, если его проводит заклинатель душ? Они личности… неприятные. А все потому, что умершие, когда их призывают, в восторг не приходят. Особенно по материальным вопросам. Мол, мы уже в неглиже по облакам скачем, а вы тут со своей пошлостью, как пропавшее колье жены. Особенно если ты его при жизни проиграл.
Дело в том, что наша контора занимается нотариальными проволочками, типа помощи в оспаривании завещания. Вот решил сгоряча господин исключить из наследства детей, а после смерти пересмотрел свои приоритеты. Она вообще многим мозги прочищает. Вот и идут безутешные и обделенные родственники к заклинателю душ. Тот дает возможность пообщаться с духом покойного, и, если стороны приходят к взаимопониманию, составляет новый документ со слепком беседы. И уже сей комплект бумажек передается дальше в суд, где в процессуальном порядке происходит оспаривание завещания.
Только зачастую к нам приходят не милые, убитые горем зайчики, а очень мерзкие типы, любовницы, обманутые истерички и прочие асoциальные личности. Но мы действуем исключительно в рамках закона. Попробуй, запугай заклинателя душ, и сразу пообщаешься со всей своей семьей. Наверняка у многих в pоду есть вредная тетка, на похоронах которой звучал тост «Наконец-то!». И вот ее к тебе прикрепят навечно. Все двадцать четыре часа, каждый день ты будешь слушать ее нескончаемый визг. Так что, как бы не ненавидели Дамиана Охта, улыбаться ему никто не забывает.
Тружусь я в конторе без малого пять лет специалистом на все руки, а по сути – секретарь. Не самая престижная должность для чародейки, но платят достаточно. Недавно встретила знакомую, мы с ней учились в одно время, так она в элитной клинике прыщи клиентам заговаривает. Вот если подумать, то духи куда приятнее для глаз, нежели проблемы с кожей. Зато я могу безнаказанно, например, наложить на особо вредного клиента чары слепоты. Временно, конечно, но наслаждения от этого меньше не становится. А так я не колдунья, нет. У меня даже диплом имеется, где указано что я высокообразованная чародейка, а не ведьма из глухого села.
Контора Дамиана Охта располагается в небольшом здании в историческом центре города. Здесь из окон домов звучит вальс, соседи знают друг о друге все, вплоть до седьмого колена, коты дремлют в тени раскидистых деревьев, игнорируя наглых голубей, а у каждого дома сидит отряд наблюдателей. Бабушки в модных шляпках и с тонкими тростями бдительно следят за каждым прохожим: а не задумывает ли он пакость?
Я спрашивала у босса, почему же он выбрал такое странное место. Заклинатель душ гаденько ухмылялся и охотно пояснял, что если вдруг случится происшествие, свидетелей будет море. Жандармам ещё отбиваться от них придется, ведь любая из бабушек захочет стать звездой своего двора.
Старые перечницы отвечали такой же любовью Охту, и регулярно писали на него доносы, обвиняя в оргиях, жертвоприношениях и прочих тихих радостях. Но заклинатель душ только улыбался и восхищался их фантазией. Сдается мне, что местный контингент он воспринимал, как аттракцион.
Первой, кого я увидела, переступив порог конторы, была наша несравненная Жоржетта Уинсфор. Несравненная она, потому что лучше не сравнивать. Счастливая обладательница белой шифоновой блузки с пышными руками и жабо, накладного пучка волос, пяти кошек и неприятного характера. Причем лет ей не так и много, тридцать с хвостиком, но выглядит она, словно этот хвостик наступил очень и очень давно. По должности она личный помощник Дамиана Охта, и поэтoму считала себя вторым лицом конторы. И совершенно напраснo, поскольку заклинатель душ абсолютно ее не ценил и никак не выделял среди прочих работников. А ещё у Жоржетты имелась тайная страсть. Ну как тайная – мы все были о ней в курсе. Любила она нашего Жака-чернокнижника, а тот бегал за девочкой Виолеттой, которая занималась оформлением договорoв. Вроде и конторка наша небольшая, а страсти кипят регулярно.
– Пришла? – она недовольно сморщила нос. - Я считаю совершенно безответственным устраивать свадьбу в рабочее время.
Мне, кстати, об этом заявили, ещё когда я планировала свою. И вот с тех пор Жоржетта ведет себя, словно я плюнула ей в душу желанием обзавестись семьей. В конторе к моему эпическому провалу отнеслись философски, просто раздали обратно деньги, которые собрали на подарок. Мэтью, наш представитель во всяких инстанциях, ещё радовался, что не додумались купить какую-нибудь вазу, а то делить было бы проблемно. Догадаться, что в нотариальной конторе Дамиана Охта работают дoбрые и отзывчивые люди, несложно.
– День выбирала не я, а Марта, - без зазрения совести сдала я штатную гадалку.
В любой уважающей себя нотариальной конторе должна быть профессиональная гадалка. Кто, как не она, точно предскажет вашу дату смерти? Или определит лучший день для соcтавления завещания.
– А собрание скоро? - перевела я на тему безопасную и Жоржеттой любимую.
– Да кто ж теперь его знает, - отмахнулся от меня Мэтью. Он сидел за своим столом и с деловым видом перекладывал бумаги из одной стопочки в