Потехин снова попытался провести хай-кик, но я сместился в сторону, перехватил его ногу и выкрутил её, заставив негодяя закричать от боли. Дмитрий Анатольевич нисколько не смутился, вывернулся в воздухе и ударил со второй ноги. От такого удара я не удержался и рухнул на спину рядом с краем, но хватку не ослабил.
— Хотите узнать, почему ваши хвалёные предсказатели не могли меня просчитать? — произнёс я, выигрывая время, чтобы собраться с силами и духом для решительного шага. — Они были правы, когда говорили, что я умру, потому что настоящий Николай Павлов мёртв, а в его теле находится совсем другой человек, неподвластный сознанию ваших пророков. А сейчас умру и я, но прежде заберу вас с собой.
Упёршись ногой в край стены, я оттолкнулся и почувствовал, что подо мной больше ничего нет. Потехин полетел вниз вместе со мной. Сколько у меня времени осталось? Секунда, две?
Но падение замедлилось, а затем мой противник воспарил в воздухе, отправляя меня одного падать дальше вниз. Как он смог научиться летать? Что это, если не умение контролировать потоки воздуха? Тогда и тот порыв ветра на крыше был делом его рук. Но ведь ратник не может быть одновременно повелителем стихий! Мысли проносились в моей голове с бешеной скоростью, быстрее, чем я падал.
Я успел заметить, как Потехин наблюдал за моим падением, как летящие с крыши трубы устремились в спину ничего не подозревающему негодяю, а затем я почувствовал глухой удар и потерял концентрацию.
Не знаю сколько времени прошло, но я открыл глаза. Тело безумно болело, а перед глазами стояла пелена. Казалось, я надел шлем, который позволял видеть только прямо перед собой, а больше я ничего не видел. С трудом выбравшись из глубокого сугроба, в который я угодил, я понял насколько мне повезло. Окажись здесь не куча снега, а груда строительного мусора или вообще ровная площадка, мне пришёл бы конец. Впрочем, состояние и так паршивое. Сделав всего один шаг, я рухнул на одно колено.
Ко мне бежали какие-то люди, но у меня попросту не оставалось сил, чтобы повернуть голову и осмотреться. Я неотрывно следил за тем, что было перед моими глазами, а зрелище поражало: на песчаной площадке лежало тело Потехина, изувеченное рухнувшими сверху трубами. Сомнений быть не могло — он был мёртв. Готов поспорить, что в этот момент на моём лице появилось подобие улыбки, а затем сознание окончательно покинуло меня.
* * *
Леонид Павлов бежал по строительной площадке с такой скоростью, будто это был самый важный забег его жизни. Может, так оно и было. Он видел как падал его брат, схватившись за какого-то человека. Видел, как они ненадолго зависли в воздухе, а затем Николай полетел вниз. Чудом на него сверху не рухнули трубы. Видимо, удар того, второго типа, заставил Ника сместиться немного в сторону и рухнуть в снежный сугроб, что спасло ему жизнь.
Следом за Леонидом бежал его верный друг Рома, а немного отставая мчалась Регина, которая и обнаружила на рабочем столе Павлова странное письмо с адресом.
Леониду поначалу казалось, что всё обошлось, ведь высота после окончательного падения составляла всего метров шесть-семь, но Николай отключился, а значит, с ним не всё в порядке. Парень рухнул рядом, подхватил тело брата, которое вот-вот должно было упасть на песок, и закричал что есть сил:
— Не умирай, слышишь? Ты не можешь умереть, ты ведь целитель! Открой глаза, уродец, ты нужен мне. Ты нужен нам с матерью! Где эти жгуты?
Парень принялся рыться в своей сумке и довольно быстро нашёл то, что искал, вот только в них не было никакого смысла. Все самые серьёзные травмы на теле были получены от падения: ушибы, переломы, разрывы внутренних органов… Здесь мог помочь только целитель, но никого с таким даром поблизости не оказалось.
Яркие вспышки мигалки осветили стройку, а через минуту рядом появились стражи порядка.
— Нам поступил сигнал о том, что на стройку проникли неизвестные, — полицейский осмотрелся по сторонам, оценил обстановку и продолжил. — До выяснения обстоятельств случившегося вы все задержаны по подозрению в незаконном проникновении на частную собственность и убийстве человека. Предлагаю не делать глупостей и проследовать за нами.
— Да делайте что хотите, только окажите ему помощь. Мой брат умирает! — закричал Леонид.
Глава 8
Головоломка
Придя в себя, я не сразу понял что произошло. Над головой высокий белый потолок, а я лежу на больничной кровати. Нет сомнений, что я выжил, вот только как здесь оказался? Неужели всё это сон, а я попросту уснул на работе? Попытался пошевелиться и застонал от боли, а вместе с ней вернулись и воспоминания, обрушившись единым потоком. Письмо, крыша, Потехин, падение… В этот вечер произошло слишком много странностей.
— Проснулся? — подобно грому прозвучал голос Мадьярова, заставляя меня невольно прищуриться от боли в голове.
Как долго он находится в моей палате? Не думаю, что у начальника службы имперской безопасности есть лишнее время, чтобы торчать рядом с бессознательным свидетелем.
— Раз проснулся, тогда рассказывай что произошло на стройке и куда подевалась Элен, — потребовал глава имперских ищеек.
— Боюсь, у меня плохие новости, — тихо произнёс я, прокручивая в голове подробности прошлого вечера. Прошлого, надеюсь? Не мог же я проваляться на больничной койке больше суток?
— Я слушаю, — настаивал Мадьяров.
— Элен скорее всего мертва. Если верить словам Потехина, её заживо замуровали в основание «Платинума». Если можно вообще чему-то верить, ведь сам Потехин почему-то оказался повелителем стихий.
— Да, вижу, ты здорово головой ударился, когда падал, — покачал головой Мадьяров. — Дмитрий Анатольевич — ратник, а вы все твердите мне о повелителе стихий.
— А кто ещё?
— Брат твой и его друзья, которые примчались тебе на помощь. Кстати, письмо я тоже изучил, и с уверенностью могу сказать, что его писал не Потехин.
— Ещё бы! Стал бы он так подставляться? — хмыкнул я и поморщился от внезапно накатившей боли.
— Тогда советую рассказать всё в деталях о том, что произошло на крыше.
В деталях? Хорошо бы самому собраться с мыслями, потому как они до сих пор плавали в сознании. Мой рассказ затянулся минут на пятнадцать. Время от времени я останавливался, чтобы перевести дыхание и собраться с силами, а иногда меня перебивал Мадьяров, чтобы задать интересующие