Свобода! Я вызвонил Рому и попросил его забрать меня домой, а там меня уже встречали за накрытым столом, словно у меня был День рождения.
— Благодарю за беспокойство, но мне нельзя и половины того, что вы приготовили, — признался я. — По крайней мере, ближайшие три дня, пока состояние не стабилизируется.
— Мы невероятно опечалены, что придётся съесть это всё самим, но не пропадать же добру! — с наигранной грустью произнёс Лёня.
— Сейчас приготовлю кашу, — вызвалась Регина, вскочив из-за стола. — Могу даже с ложечки покормить, если нужно.
— Не стоит волноваться, вернись за стол! — потребовал я. — Найду чем подкрепиться, а на завтра уже что-то придумаем. Лучше расскажите что я пропустил.
— Да мы и сами не особо много знаем, потому как всю ночь проторчали в полицейском участке, и только утром после очередного допроса с участием имперских ищеек нас отпустили домой.
Выходит, Мадьяров сначала наведался в полицейский участок, а затем отправился ко мне. Да, ситуация вызывает массу вопросов.
— Кто-то решил пустить слух, что ты убил Потехина, но эту информацию быстро убрали из новостных каналов, а газеты заставили выпускать опровержение.
— Судя по всему, кто-то подготовился заранее, — заметил я.
— Но для этого нужно было заранее знать о том, что произойдёт, — попыталась поспорить Регина и осеклась, понимая всю глубину сложившейся ситуации.
Да, Потехин предусмотрел свою гибель. Или не свою? Всё больше неувязок указывают на то, что на строительной площадке «Платинума» погиб совсем не тот человек, которого мы знаем. Но кто это мог быть? Родных братьев у Дмитрия Анатольевича не было, скрытых романов у его матери и отца тоже. По крайнйе мере, о таких никому не известно. Жаль, в этом мире нет анализа ДНК, иначе мы бы могли с точностью узнать был ли погибший Потехиным и была ли у них вообще хоть какая-то родственная связь.
Но меня смущало иное: пусть на крыше было мало света, я узнал его. Если это не двойник, то кто? Клон? Насколько мне известно, таких возможностей в этом мире тоже нет. Иллюзионистов среди одарённых не водится, поэтому я склоняюсь к единственно логичной версии пластической операции. А что, отличный вариант! Найти похожего человека того же роста и комплекции и изменить ему лицо. Шрамов не останется, потому как целители умеют от них избавляться. Выходит, никто и не подкопается. Разве что голос, но этот момент можно списать на простуду или волнение. Хотя там, на крыше, голос был очень похож. А если бы Лжепотехин победил в драке, никто бы и не узнал о его даре повелителя стихий.
Хорошо, допустим, Дмитрий Анатольевич нашёл похожего человека и догадался изменить ему внешность для большего сходства, но кто из целителей в Дубровске может провернуть такую сложную операцию? Думаю, никто. Хотя, почему я ограничиваюсь Дубровском? Разве весь мир вращается только вокруг нашего города? Есть полно специалистов и в других городах. Взять тот же Яр-на-Светлице — там целителей раз в пять больше, чем у нас, и наверняка среди них может найтись самородок с блестящим мастерством в пластической хирургии.
Вот только как мне его вычислить? Не буду же я бегать по главному городу нашей губернии и спрашивать кто может провести пластическую операцию? Это не только нелепо выглядит, но и бессмысленно. Искать по всем больницам тоже не имеет смысла. Если у нас одна больница в городе, то Яр-на-Светлице имеет целых шесть таких заведений в каждом крупном районе.
Хорошенько подумав, я решил поискать совета у опытных целителей, которые могут обладать полезными знакомствами и вывести меня на нужных людей. Вот только к кому идти? Шеншин вряд ли расскажет, да и я не уверен, что ему можно доверять. Человек он, вроде бы, хороший, но после всего, что произошло за последние месяцы, мне сложно положиться на кого-то. Из всех целителей, кому я могу довериться, знаю только Вельского и Михайловского. Вот с них и начну.
Выходить из дома я пока не решался, потому как нога ещё не настолько крепко срослась, да и внутренние органы при любой нагрузке грозились серьёзными последствиями, поэтому я пригласил Вельского к нам в гости. К моему удивлению, Владислав Гаврилович принял приглашение и явился этим же вечером. Воспользовавшись моментом, когда мужчина засобирался домой, я вызвался его провести, а заодно задал ему волнующий меня вопрос, но к моему огорчению он не знал никого, кто бы мог провести такую операцию ни в Дубровске, ни за его пределами. Варианта всего два: либо я пошёл по ошибочному пути, либо нужно расширять территорию поисков.
На следующий день после посещения больницы я попросил Рому завезти меня к Михайловскому. Раз мне можно кататься в больницу на приём, почему нельзя заглянуть в гости к старому знакомому? Тем более, что моё целительское зрение говорило, что процесс заживления идёт хорошо, и жизни ничего не угрожает.
Пётр Николаевич сильно изменился за то время, пока сидел дома. Когда я видел его в последний раз? Да в тот самый день, когда он пытался помешать сносу здания академии. С тех пор Михайловский здорово сдал. Казалось, будто годы, которые ещё щадили его во времена ректората, разом обрушились и взяли своё с лихвой после его увольнения. Волосы побелели, на лице появилось больше морщин, а глаза утратили блеск. Правда, при виде меня, стоящего на пороге, мужчина заулыбался.
— Николаша! Как здорово, что ты решил побаловать старика своим визитом. Проходи скорее, я сейчас самовар поставлю, будем чай с мёдом пить.
— Пётр Николаевич, да я ненадолго. Хотелось с вами перекинуться парой слов, да кое-чего поспрашивать. У вас ведь опыт вон какой!
— Опыта мне не занимать, вот только я теоретик. Если тебя у тебя интерес касательно практики, лучше пообщаться с теми, кто ежедневно спасает людей.
Передо мной появилась чашка с блюдцем, Михайловский подвинул ближе заварное и баночку с мёдом.
— Ах, как же я рад, что тот негодяй получил по заслугам! — выпалил мужчина. — Так ему, подонку! Молодец, Николя!
— Да я-то что? Мы с Потехиным оба падали, а трубы — это не моя заслуга, а дело случая.
— Всё равно,