Орас крикнул:
– Есть кто-нибудь?
Где-то хлопнула дверь.
Он направился на звук, миновал узкую комнатку, где стояла походная кровать, и попал в кухню. Там, на деревянном столе, на спиртовке, в кастрюльке варился картофель; рядом он увидел миску с молоком. Похоже, Спящая красавица, напуганная приходом незваного гостя, убежала, бросив все на произвол судьбы. Орас собрался уже продолжить поиски, но вдруг замер как вкопанный. Совсем рядом с ним из-за угла высунулась морда дикого зверя.
Глава 8
Новое сражение
Во внутреннем дворе, откуда появилась тигрица, плотной зеленой стеной стоял лес. В этой стене зияла узкая щель, будто кто-то проложил сквозь заросли темный туннель. Должно быть, именно туда и устремилась старая дама, владелица замка. Тигрица проводила ее и вернулась, чтобы встретить непрошеного гостя.
Человек и зверь на мгновение скрестили взгляды. Орас Вельмон, сознававший серьезность ситуации, сказал себе: «Стоит тебе шелохнуться, и тигрица, выпустив когти, сдерет с тебя шкуру и оторвет голову».
Но он не опустил взор. Он проверял, сможет ли сохранить самообладание перед лицом необычной опасности. И был доволен тем, что ему удалось остаться на месте, столкнувшись с громадным хищником. Отличная тренировка силы воли!
Минута тянулась, как столетие… Орас победил в этом поединке взглядов!.. Страх, поначалу едва не парализовавший его, теперь рассеялся. Он ждал нападения… почти надеялся на него…
Внезапно, словно укрощенная упорным непримиримым взглядом, который навязывал ей волю человека, тигрица с глухим рыком развернулась и, втянув ноздрями воздух, вроде бы приготовилась двинуться к зеленому туннелю. Тогда Вельмон, не отрывая от нее глаз, отступил на пару шагов и, взяв с кухонного стола миску с молоком, осторожно протянул хищнице. Та на мгновение замешкалась, но потом решила принять угощение, демонстрируя хорошие манеры. В несколько глотков она опустошила миску. Затем, успокоившись, вернулась к зеленой стене и стала обнюхивать мокрую траву, отыскивая след старухи. Орас заметил, что тигрица слегка припадает на заднюю лапу; стало быть, огнестрельная рана еще не зажила. Он решил, что странная затворница, вероятно, ухаживала за полосатой хищницей и та привязалась к ней.
Он быстро, пока тигрица не вернулась, покинул хижину, закрыл дверь и с револьвером наготове направился в усадьбу Мезон-Руж, то и дело проверяя, не следует ли зверь за ним по пятам. В целом он был вполне доволен собой, тем более что ему удалось остаться живым и невредимым.
Два дня спустя Орас Вельмон отважился вновь углубиться в непроходимый лес, чтобы как следует осмотреть таинственную хижину. Он вооружился массивным ножом с острым треугольным лезвием… Ему хотелось заманить тигрицу в хижину и вспороть ей брюхо… Так он отомстит за Патрицию! Но на этот раз строение показалось ему совсем заброшенным. Он не встретил ни Спящей красавицы, ни тигрицы. На его призывы никто не откликнулся.
Взвесив все обстоятельства, он с грустью убедился, что Патриция была еще жива, когда он, совершив оплошность, покинул ее тем утром, посчитав мертвой. И тигрица прикончила ее и уволокла тело в какое-то логово.
Вельмон, жаждавший отомстить, также хотел отыскать убежище Маффиано, чтобы покарать его. Но бандитов и след простыл… Несколько часов он впустую бродил по окрестностям.
Усталый и разочарованный, Орас вернулся домой. Виктории он сказал, что Патрицию постигла страшная судьба, но нянька с сомнением покачала головой и ответила:
– Я уверена: она не умерла! Ни Маффиано, ни зверь не причинили ей вреда.
– А единственным доказательством этого, как всегда, является твоя женская интуиция, – грустно усмехнулся Вельмон.
– Да, и ее достаточно. Кроме того, Рудольф совершенно спокоен. Его не тревожит отсутствие матери, а ведь мальчик ее просто обожает, он нервный и чуткий… Если бы мать умерла, он бы почувствовал…
Вельмон пожал плечами.
Наступила тишина. Наконец Вельмон раздраженно бросил:
– Однако женщина, которую в ту ночь я держал в объятиях, наутро оказалась мертва…
– Так это была вовсе не Патриция.
– А кто же?
Виктория огляделась и понизила голос:
– Послушай, с той самой ночи исчезла Анжелика, служанка. У меня есть основания полагать, что она была любовницей Маффиано и знала его сообщников. Каждый вечер готовила для них еду и относила в условленное место.
Орас на мгновение задумался.
– Значит, убили именно Анжелику? Но в таком случае объясни мне, зачем Анжелике понадобилось занимать место Патриции? К чему было заманивать меня в палатку? Зачем Маффиано убил ее?.. Скажи мне!
– Анжелика воспользовалась возможностью сблизиться с тобой… она давно этого хотела… Ты просто не замечал, как она на тебя смотрела…
– Значит, ты считаешь, что она была влюблена в меня? Это лестно… А Маффиано убил ее из ревности… Бедняга… Вечно ему не везет на любовном фронте… Его пассии предпочитают меня… Патриция… Анжелика… Но почему тогда он меня не прикончил?
– Но ты ведь сам говорил мне, что забрал удостоверение, гарантирующее его долю при дележе. Значит, он боялся, что без тебя ему не удастся его вернуть. Кроме того, даже самый отпетый бандит понимает, что гибель Ораса Вельмона не сойдет ему с рук…
Орас покачал головой:
– Может, ты и права. Но все же я бы не стал слишком уж надеяться. Ладно, старушка, допустим, так и было… В дедукции и логике тебе не откажешь!..
– Так ты мне веришь?
– Твои доводы кажутся мне весомыми, и я не стану выдвигать возражения, так удобнее. Но мне жаль бедняжку Анжелику!
Его действительно огорчала гибель служанки, но забрезжившая надежда, что Патриции удалось избежать злой участи, вселила в него новые силы…
Ночью, последовавшей за этим разговором, Вельмона разбудила старая нянька. Он сел в постели и, протирая глаза, сказал ей:
– Ты что, совсем спятила? Тебя осенила какая-то новая идея, которой ты готова со мной поделиться?.. Будишь меня в четыре утра! Либо ты сошла с ума, либо в доме пожар.
Но он осекся, увидев расстроенное лицо Виктории.
– Рудольф куда-то пропал. – В ее голосе звучала тревога. – И мне кажется, что он не впервые уходит вот так, ночью…
– Он не ночует дома? В одиннадцать лет? Ну что ж, на то она и юность, – философски заключил Орас. – Хотя все же рановато начал. Как ты думаешь, куда он отправился? В Париж? В Лондон? В Рим?
– Рудольф обожает свою мать. Я уверена, что он отыскал ее, они точно